«24 удара тупым предметом по голове»

Александра Бастрыкина просят взять на контроль дело об убийстве в семье тренера сборной РФ



В июле этого года Любовь Ярцева потеряла мужа, известного футбольного тренера, в прошлом игрока столичного «Спартака» - Георгия. А в феврале 2007-го убили сына Александра.



Александр Ярцев




Известный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев специально для ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info приводит эксклюзивные подробности из рассказа Любови Ивановной Ярцевой.



«ВРАГОВ У НЕГО НЕ БЫЛО»

- Наш Саша – светлый, мягкий, может, и немного замкнутый человек. Тем не менее, ребятки в спартаковской ДЮСШ, которых он тренировал, очень любили, уважали своего наставника, - вспоминает Любовь Ивановна. – Я заволновалась тогда, сын обычно ежедневно мне звонил, и не однажды. А тут на мои звонки – ни ответа, ни привета.

И тогда ближе к ночи (с 18 на 19 февраля) обеспокоенная Ярцева поспешила в ближайший ОВД «Сокольники». Рассказала: сын на звонки не отвечает, может, случилось что? Полицейские, надо отдать должное, тут же откликнулись. Вместе с Любовью Ивановной поехали в квартиру сына Ярцевых на улице Каргопольской, это в Северо-Восточном округе столицы.

- На звонки в дверь Саша не ответил, пришлось взламывать, - говорит Любовь Ивановна. – Нашли бездыханное тело… Да не могло быть у него врагов! Футбольный тренер, с детьми работал. К тому же спокойный, выдержанный человек. Можно сказать, прирожденный педагог, настоящий мужчина. Он на детей никогда голоса не повышал. Еще и за это ребята любили нашего сына. На тренировках импровизировал, нестандартно занятия вел. Мальчикам нравилось. Даже малейших конфликтов не возникало.

Со слов Ярцевой, следователи утверждали: ее сына подленько, сзади убийца несколько раз ударил гантелей, либо иным тяжелым предметом. Смерть наступила мгновенно.

- Нет-нет, бывшая жена не могла этого сделать, - уверяет Любовь Ивановна. – Они разошлись, но внешне отношения оставались неплохими, вполне цивилизованными, нормальными. Да и дочка, наша внучка, имелась. Было о ком вместе заботиться.

Любовь Ярцева помнит, расследование взяли на себя сотрудники Бутырской межрайонной прокуратуры. Затем дело забрали окружные прокуратуры. Наконец, подключилась и городская прокуратура.

- Результат, однако, до сих пор нулевой, убийцу, или убийц сына так и не нашли, - говорит Любовь Ивановна. – Ничего не дали распечатки звонков с телефона Саши, оперативно-розыскные действия. В общем, ситуация полной безысходности, даже отчаяния. Поэтому обращаюсь к председателю Следственного комитета Александру Ивановичу Бастрыкину: может, он распорядится, чтобы его подчиненные помогли в поимке убийц нашего с Георгием сына?

Как призналась Любовь Ивановна, после безвременной кончины сына, появилась незримая трещина в отношениях с мужем. Они даже порознь посещали могилу Александра…



ДАСАЕВ – ВЕСТНИК СМЕРТИ



Вот что еще при жизни рассказал мне сам Георгий Александрович Ярцев (он умер 15 июля этого года) по поводу кончины сына:

- Находился на сборах с «Торпедо» в Турции, - вспоминал Георгий Александрович (Ярцев был главным тренером торпедовцев). – Утром вошел в мой гостиничный номер друг и соратник Ринат Дасаев, уже по его виду понял: что-то случилось. Ринат сказал, чтобы я срочно позвонил домой. Поначалу даже не осознал произошедшее. Настолько диким, неправдоподобным оно представлялось. Буквально за день до этого сын провожал меня на эти сборы, мы с ним тепло общались. Уже из Турции разговаривали по телефону. Вроде ничто не предвещало беды. И ведь до сих пор ничего не известно…

Со слов Георгия, поднялось много народу в розыск негодяев. Кто бы ни брался за расследование, результатов никаких. Только, может, время укажет на убийц. Когда-то уроды должны на чем-то «проколоться», их накроют на возможной ошибке. «Прослушки» кое-где установили. Во всяком случае, надежда на раскрытие преступления не умерла.

- Трагедия могла нас с Любой развести по разные стороны, - размышлял Ярцев-старший. – Появились бы упреки в адрес друг друга, еще что-то, нередко сопутствующие таким вещам. Но ничего подобного не произошло.

Со слов Георгия Александровича, Сашу всегда окружали любовью. Но сын воспитывался в дисциплине, не палочной, конечно. Его можно было в чем-то убедить, переубедить. Словом, вполне обучаемый человек. Впрочем, родители не навязывали детям (в семье еще дочь, Ксения) своего мнения, взглядов на жизнь.

Александр очень домашний человек. Любим своими воспитанниками из спартаковской ДЮСШ, он отвечал им взаимностью. Отец, по собственному признанию, и не думал, что профессия тренера станет для сына идеальным занятием в жизни, любимой профессией. Он буквально жил футболом, массу рабочих записей делал, трудился, можно сказать, в поте лица.

- Со стороны казалось, что я, как профессиональный футбольный наставник со стажем, работал даже меньше сына, - утверждал Георгий Александрович. – Сынок – фанат дела. Конечно, Саша советовался со мной по определенным моментам, отношения неизменно доверительные. В обыденной жизни спокойный, выдержанный человек. Мне нравилось посещать тренировки, которые Сашка вел. Искренне удивлялся его ангельскому терпению, вот кто прирожденный педагог!

В свое время Саша, маленьким еще, стал ходить на тренировки в спартаковскую школу. Его знаменитый папа заметил, что особого рвения стать профессиональным футболистом сын не проявляет. «Знаешь, сынок, бросай это. Ведь чье-то место занимаешь. Лучше играй с пацанами во дворе».

- Он без всяких обид все понял, - вспоминал Георгий Александрович. – Продолжал мяч гонять в компании ровесников. Футбол все больше и больше сына завлекал, ему очень нравилась игра. И, повзрослев, он вполне осознанно выбрал профессию тренера. Самостоятельно, без протекции, поступил в институт физкультуры.



ВРЕМЯ НЕ ЛЕЧИТ

…Следователи многих людей прокручивали. Под подозрением находились и некоторые друзья сына. Увы, ничего не прояснилось. Что, к чему, куда концы ведут, - непонятно. Саша вроде как хотел автомобиль купить. Взял ссуду. Но авто ему не тот дали, начали разбираться. Там – ничего, эти – тоже ни при чем. Он сам открыл дверь убийцам. Говорят, был какой-то шум, гам, но никто ничего толком не слышал. Даже отпечатков пальцев нет, ничего из квартиры не украдено.

- Нашли всего один отпечаток – за батареей отопления, а так, в самой квартире, ничегошеньки, - говорил Георгий Александрович. – Ничего опять же не взяли. Двадцать четыре удара тупым предметом нанесли сыну. Жена Саши с нашей внучкой в это время у родителей отдыхала. Отношения с супругой Саша в тот период исчерпал, на грани развода были. Жену его тоже основательно «крутили» на допросах.

Сашу очень любили еще и потому, что он - первый внук для многочисленных родственников. У всех родных сестер Георгия одни дочки. Только у младшего брата сын Гоша рос, опять же Георгий Александрович.

На момент кончины сыну Ярцевых тридцать пять стукнуло. Семья до сих пор в неведении относительно истинных причин его смерти, и тех подонков, которые это сотворили.

- Говорят, время лечит. Да ничего оно не лечит! – в сердцах обронил тогда Георгий Александрович. – Расхожее выражение, не более. Время лечит, может быть, мелкие болячки. Но когда теряешь взрослого, прекрасного сына, всеобщего любимца... Эту утрату каждый из нас переживает как бы в себе. Возможно, кого-то удивит, но мы редко вместе с женой посещаем могилу сына. Каждый в отдельности несет огромную боль. Как бы то ни было, причину все равно ищешь в себе. Может, пропади пропадом эта работа! Не уехал бы тогда, глядишь, беды не случилось бы. Но сын - взрослый человек, никогда не напрягал своими возможными проблемами…

Похороны Георгия Ярцева


Алексей Матвеев

Источник: www.rucriminal.info

Как жил и умирал знаменитый Геннадий Логофет

Трагедия игрока – как гром средь ясного неба. Ничто не предвещало горя…




Известный спортивный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев продолжает рассказ о спартаковских «звездах». Подробности – специально для телеграм-канала ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info.

«СГОРЕЛ» ЗА ТРИ МЕСЯЦА

- Внешне ничто не говорило о скорой трагической развязке, - вспоминает сын легендарного футболиста Вадим Логофет. – Сохранились фото, запечатлевшие наш совместный отдых в Италии. В августе 2011 года жили всей компанией в тамошнем живописном местечке. Я позвал своих родителей, моя супруга Катя – своих. Взяли в ту поездку и трехгодовалого сынишку. Две недели провели в удовольствие.

Папа жизнерадостным был. Много гулял, общался с нами. По традиции выпивал чашечку кофе утром, и - вперед. Повторюсь, внешних признаков приближающегося горя - никаких. Отец виски мог пригубить, винца, разумеется, итальянского. Вечерами посещали местные аттракционы с внуком и сыном Никитой. Дед Геннадий обожал его. На дворе – середина августа.



Геннадий Логофет




Уже в сентябре я заметил, отец слабеет на глазах. Цвет лица изменился, сильно похудел. Гости приезжали, как обычно. Сидим за столом, папа водки выпьет, огурчиком закусит. И «сдуваться» начинает. Пачку сигарет в день по-прежнему выкуривал. Невольно восклицал про себя: ну, как можно столько курить?! Причем с юного возраста, и, получается, до конца дней.

Во время футбольной карьеры тоже не переставал «дымить». И партнеры по клубу курили денно и нощно. Как ухитрялись резво бегать во время матчей, да еще победные результаты выдавать?! Для меня так и осталось на примере папы загадкой.

ПРЕЗРЕНИЕ К ДОКТОРАМ

Надо сказать, отец не любил врачей, обращаться к ним не собирался. Невозможно было затащить его не то, что на обследование, - на обычный прием к доктору. Вторая ошибка: по мнению папы, сколько человеку отмеряно, столько он и проживет. В общем, здоровье пустил на самотек, на волю случая, и тому подобное. «Отстань, само пройдет, может, «отвалится» ненужный кусочек, и все нормализуется», - шутил папа в ответ на мои очередные просьбы, увещевания пойти к врачам.

Ничем и никак не могли его пронять, убедить. Не стану говорить, что отец махнул на себя рукой. Это было бы неправдой. Жить он, естественно, хотел. Но ничего не делал, чтобы заняться своим здоровьем, если требовалось, поправить его. Выяснилось, и весьма скоро, что поправлять срочно нужно!

До сих пор перед глазами сценка. Уже взрослым парнем был. В буквальном смысле встал на колени перед отцом, умоляя его пойти к доктору, обследоваться. Ради всех нас, внука, прежде всего. «Ты еще Никиту должен в школу отвести, в спортивную секцию отдать», - говорил тогда папе.

В итоге получили от врачей страшный диагноз – рак слепой кишки. Специалисты отвели папе всего месяц-два жизни. Множественные метастазы в печени. «Вашего близкого человека уже не спасти, - вещал доктор. – Он начнет быстро сдавать, будьте готовы к этому», и так далее.

«Не может быть!» - в свою очередь, недоумевали и негодовали мы. Сетовали, скорее, на судьбу-злодейку, чем на докторов. Понимали, слишком много времени упущено. «Да мы папу в Израиль отправим, в лучшую клинику. Любые деньги заплатим!». У отца между тем последнюю стадию рака обнаружили.

СОСТОЯНИЕ ШОКА

Мы с мамой испытали поистине шок от происходящего с папой, но рук не опускали. Состояние мое было удручающим еще и потому, что перешел с одного места работы на другое. Все признаки роста налицо. И тут с отцом такая тяжелая история…

Тем не менее, как уже сказал, рук не опустили, продолжали отчаянно биться за жизнь близкого человека. Еще двум-трем отечественным докторам отца показали, диск с историей болезни в Израиль отправили. Надеялись на чудо, реальное исцеление. Увы. Везде нам подтвердили страшный факт: со столь множественными метастазами в печени невозможно спасти нашего папу.



Геннадий Логофет




Врачи призывали нас крепиться, как традиционно говорят в подобных случаях. Советовали сделать завершающий период жизни горячо любимого, близкого, замечательного, потрясающего нашего папы, по возможности, счастливым. Тем самым, хоть как-то облегчить его физические страдания. О которых невозможно было догадаться, если совсем ничего не знать о диагнозе.

Отец никак и ничем не выдавал себя в поведении. Общался со мной и мамой, как ни в чем не бывало. Шутил, даже поднимал настроение. А вдруг победит болезнь?! – эта мысль все время жила в нас, пока папа разговаривал со мной, мамой, реже с проверенными временем друзьями.

Геннадий Олегович не знал, что у него – рак. Но, думаю, узнай он, ничего не поменял бы в своем образе жизни. У папы, уже рассказывал, своя философия. Ну, дано прожить 69 лет, значит, так тому и быть. Это не рисовка, не поза, не притворство. Действительно, подобного склада человек. Затем, по мысли отца, придет время умирать. С убийственным спокойствием папа рассуждал о вечных ценностях еще задолго до ухода.

Помню, на такую «мелочь», как проблема с коленями, вообще не обращал внимания. Это «наследие» большого футбола. Там с людьми не церемонятся, бьют отчаянно, иногда не столько по мячу, сколько по ногам. Нередко осознанно, чтобы больнее травмировать, вывести из равновесия, подчас вовсе лишить возможности продолжить карьеру. Нравы еще те в советском футболе.

В результате у папы коленей в привычном понимании почти не осталось. Ни связок, ничего. Сплошное месиво, - надо видеть, чтобы внутренне содрогнуться, ужаснуться. Все равно отец продолжал играть за команды ветеранов, невзирая ни на что.

Хотел бы вам сказать, что после трагедии с отцом изменил свое отношение к вопросам онкологии, ее профилактике, лечению. К тому же в нашей семье никто не умирал от онкологии. Так вот, каждому из нас на определенном этапе жизни стоит обследоваться. И не стесняться этого, не бежать от возможных проблем. Выстраданные мною слова.

Например, опухоль слепой кишки, обнаруженная у папы, никак себя не проявляла. Ничего не болело, между тем рак уже делал свое «черное» дело, разрушал организм, понимаете? Отец, получилось, «сгорел» буквально за каких-то три месяца. Последнее, что мы предприняли, - отвезли родного человека в 68-ю столичную больницу на «Коломенской». Оттуда он уже не вышел. Умер 5 декабря.

На маму страшно было смотреть, настолько горем «убита». Шутка ли, тридцать пять лет с папой прожить. Душа в душу. Горе еще горше, глубже ощущалось от потери горячо любимого человека.

Время лечит? Не уверен. Горечь от невосполнимой утраты до сих пор ощущается. И с годами не проходит.

«ПОРВИ РЫЖУЮ БЕСТИЮ»!

Признаться, мало видел матчей с участием отца и его «Спартака» тех лет. Разве что на видео, в Интернете. Родился-то я в 79-м. А папа с командой брал «золото» чемпионата в 69-м, Кубок страны в 71-м. Помню его потрясающий мяч ростовскому СКА в финале Кубка. Отец буквально на последних секундах сравнял счет. На следующий день, в переигровке, спартаковцы не упустили возможность взять почетный трофей.

И мяч киевскому «Динамо» в Лужниках тоже стал легендарным, заложил основу чемпионства в том самом, 69-м. Вроде бы по амплуа – защитник, а решал одним ударом судьбу решающих для своей команды матчей. Умными, продуманными, а не авантюрными подключениями в атаку. Очень дружил с Евгением Ловчевым, несмотря на разницу лет. Евгений Серафимович наряду с отцом и другими партнерами ковал ту победу в первенстве.

Дома, на Нахимовском проспекте, хранится очень памятное, дорогое нашим сердцам фото. На нем папа со всемирно знаменитыми мастерами футбола - Львом Яшиным, Францем Беккенбауэром. Вот такие люди приезжали в гости. Как раз к новоселью пришелся их визит, мы получили новенькую тогда квартиру на Нахимовском в 82-м году.

Кто-то поинтересуется, а как же Сокольники, истинная родина спартаковцев? Почему там Логофеты не поселились, ведь именно на территории замечательного района и поныне живут многие спартаковские футболисты, да и хоккеисты тоже.

Так вышло, в Сокольниках у нас не было ни квартиры, ни какой-либо другой недвижимости. Папа в свое время получил жилье на Бутырском валу, там с женой и дочкой проживал. Потом встретил мою маму, снимали квадратные метры. Лишь спустя годы справили новоселье, о котором уже упоминал.

…Это же ДНК, не люблю ЦСКА, только «Спартак»! Как не терплю и киевское «Динамо», антипода любимой команды по советским чемпионатам. История семьи, тоже ставшая отчасти легендарной. Папа в молодости жил с родителями в доме на Бережковской набережной. Парню всего 20 лет, он уже играл в основе всенародно любимого «Спартака».

Обычный советский дворик. Мужики за столиком режутся в домино, истинно народная по тем временам игра. Знают, юный Геша вот-вот уедет в Лужники на игру против киевского «Динамо». И напутствуют молодого гения: «Да порви ты рыжую бестию!». Имелся в виду, конечно, Валерий Лобановский, колоритный в тот период игрок киевлян. Не любили его московские болельщики, как и всю команду гостей. Геша старался не обмануть ожиданий горячих, порой не в меру эмоциональных поклонников. Призыв фанатов - «рвать» - пришелся как раз на 62-й год, когда «красно-белые» действительно всех обыгрывали. И стали чемпионами страны. Самые верные, потрясающие болелы у «Спартака»!

По велению судьбы, спустя годы папа работал затем с Валерием Васильевичем в советской сборной. Более того, Лобановский позвал отца в Арабские Эмираты в качестве ассистента, эксперта. Наряду с Морозовым, Мосягиным. Чуть позже к ним присоединился Шубин.

Советский блок тренеров во главе с Лобановским готовил к матчам тамошнюю национальную сборную. Валерий Васильевич ценил знания специалистов, независимо от их клубной принадлежности. Потому что сам был незаурядной личностью в футболе…



Алексей Матвеев

Источник: www.rucriminal.info

«Старостин буквально «за уши» тянул папу из «болота»

Тайна исчезновения Василия Калинова. Часть 2



Журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев продолжает рассказ о «звезде» футбольного «Спартака» - специально для ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info

«СЛЕЗЫ КРОКОДИЛОВЫ»

Позднее тетя Валя стала обзванивать, по ее словам, все возможные инстанции в поисках пропавшего брата, - говорит сын футболиста Сергей. - Это уже по факту. А до того? Отец загибался под гнетом обстоятельств, чувствовал себя неважно. Жил-то недалеко от дома сестры.

Ну, вмешайтесь вовремя. Помогите хоть чем-то. «Зашейте» его, закодируйте. Ничего подобного близко не сделали. Только лили «слезы крокодиловы», когда в итоге нигде и никак не нашли человека.

Не в осуждение говорю, просто размышляю. Пытаюсь понять, осмыслить. Отдать заявление в милицию об исчезновении родственника, - дело нехитрое. Куда важнее упреждающие меры предпринять.

Вообще тетя Валя несколько странная женщина, мягко говоря. В определенный период перестал с ней общаться. И вот почему. Хоронили мою маму. Горе для меня неизбывное, дороже, ближе человека на свете нет. Подходит тетя Валя. Думал, со словами утешения.

Нет. Не нашла ничего лучшего, как денег попросить. Очень подходящий момент! Вообще души, сердца, что ли, нет?! После чего перестал с ней разговаривать, даже по телефону. Неприятный осадок до сих пор остался.

Невзирая ни на что, тепло вспоминаю отца. Наверное, в детстве немного обиделся на него. Конечно, не хватало папы в семье, его плеча, каждодневного общения, присутствия. Да и родители в паре смотрелись очень симпатично. Повторюсь, не понимал, и не понимаю до сих пор, что он нашел в страшненькой на вид гандболистке. Ее с мамой-красавицей не сравнить. Какие-то необыкновенные душевные качества? Сомневаюсь. Еще била отца. Кошмар.

С другой стороны, если чувство любви, в самом деле, ушло, стоит ли вместе жить? Стал понимать подобные тонкости много позже, будучи взрослым. Поэтому никакой глубокой обиды, тем более, резкой антипатии, к отцу не испытывал раньше, и, разумеется, нынче тоже.

А с каким восхищением, особенно болельщики со стажем, вспоминают игру отца! Таких людей по-прежнему много, несмотря на давние уже события. Какая антипатия, неприязнь может быть к родному мне человеку? Подчас абсолютно незнакомые люди подходят, и спрашивают с придыханием: «Вы – сын Калинова?! Мы и на футбол ходили ради вашего отца, чтобы насладиться его игрой».



Василий Калинов




Слова, греющие душу. Благодарю всех, кто помнит папу. Рад и горд, что отец оставил яркий след в сердцах людей своей вдохновенной, умелой, техничной игрой. Дорогого стоит. Непередаваемые ощущения.

То, что не смог, и не успел вытащить его из того пагубного состояния… Время тяжелое, во многом ужасное, - девяностые. Не только отца, многих других, вполне достойных, неглупых людей оно сгубило. Факт неоспоримый.

С удовольствием вспоминаю время, когда с папой и другими ребятами играли в футбол в Балашихе. Подвыпившим, тем более, пьяным отца никогда не видел. Нагрузившись алкоголем, не очень-то побегаешь, можно умереть, сердце не выдержит. Примеров немало. В кругу нашей семьи тоже спиртным не баловался. Повторюсь, я не видел.

Иногда приезжал к папе на работу, в центр Москвы. Отец держался, не распускался. Не пил, не кутил. Иногда гуляли с ним в центре, красиво там. Покупал мне вкуснейших баранок, мороженого. Нормально общались.

Мама, однако, рассказывала, папа выпивал, да. Не без греха по этой части. Даже сборы «Спартака» как-то пропустил, просто загулял. Опять же новенькую квартиру упустил, когда футбольный клуб ему выделял. Банально не приехал в клубный офис, чтобы нужные бумаги подписать. Элементарная несобранность, небрежность. В итоге квадратные метры отошли другому человеку.

Хобби, увлечения? Обожал песни Аллы Пугачевой, с упоением слушал вещи Давида Тухманова. Саша Иванов из группы «Рондо» очень папе импонировал. По-моему, дружил с ним, посещал концерты. Многих эстрадных исполнителей того времени уважал, любил.

Заглядывали в гости к Сан Санычу Севидову, он и его семья располагались этажом выше нас. К сожалению, посиделки у Севидовых совпали с началом бракоразводного процесса моих родителей. Из дома на улице Шверника пришлось уехать. Севидов – величина в футболе, «звезда», а жил в обычной квартире.

Анзор Кавазашвили точно к нам в гости приезжал. Хорошо общались, такое не забывается. Не удивительно, что столь теплые отношения сложились. Ведь Анзор Амберкович и папа мой играли в «Спартаке» чемпионского образца 1969 года. Мама с уважением, любовью отзывалась о замечательном вратаре.

К Анзору партнеры обращались, будто ко второму папе. Он старше многих в команде, вот игроки шли к нему за советом, и не только по части футбола. Нередко с проблемами и вопросами по жизни. Всех мог, в хорошем смысле, обогреть человеческим теплом, что-то доброе сказать, по-отечески ободрить, когда требовалось.

Отец мой – не исключение. С Анзором держался, как младший брат, со старшим. Приятно и даже полезно иметь такого товарища. Кстати, когда голкипер приезжал к нам, за столом и близко не было алкоголя, насколько помню. Чай, кофе, конфеты, сушки, торт, пожалуй, все.

Тесно сошлись с семьей дяди Валеры Васильева. Знаменитый на весь мир хоккеист держался просто, общался душевно. Сразу и не скажешь, «звезда» хоккея. Ездили к ним в район «Академической». Говорили не только о любимой игре Васильева, о футболе, разумеется, тоже.

СТАРОСТИН ГОРОЙ СТОЯЛ

Да, разговоры, в основном, о футболе, вокруг него. Как могло быть иначе, если я родился и рос в семье мастера игры. И сам мастер оказался незаурядным на поле человеком. По отзывам многочисленных очевидцев, моему разумению. Я же играл в его компании в детстве, могу оценить.

Футболом я всегда интересовался, нынче в статусе болельщика. Не фанат, однако. Откровенно говоря, не очень воспринимаю наш чемпионат. Не слежу пристально за жизнью отечественных команд.

Люблю «Спартак». Опять же не переживаю, совсем уж не фанатею. Нынешний красно-белый клуб неровные отрезки матчей выдает. То, образно говоря, «на коне», то «под конем».

…Воспоминания детства не отпускают. Мама с папой перед глазами, - молодые, счастливые. Я с ними. Идем по залитым солнцем аллеям парка «Сокольники». Очень любили туда ездить. У отца район ассоциировался со «Спартаком», можно сказать, малая родина, вотчина спартаковская. Он регулярно, и с видимой гордостью это говорил.

По Тверской гуляли, тогда улице Горького. В кафе-мороженое заглядывали. Сладкий продукт с сиропчиком клали на железные, аккуратненькие пиалочки. С удовольствием мороженое съедали. Возвращались за ним снова и снова. Про ссоры родителей говорить не хочу. Они случались, как и в любой семье, наверное. Негатив вспоминать не буду. Нет смысла, много лет прошло.

Завистники, возможно, были, враги – точно нет. Скрытые «доброжелатели»? Может быть. Не помню, чтобы в отношении папы кто-то очевидную гадость сделал. Водили его, как «звезду», к себе домой, угощали.

Думаю, в иных случаях не бескорыстно. В том смысле, чтобы в очередной раз напоить, в конце концов, погубить. Так и произошло. Ну, в рестораны бесконечно приглашали, коньяки дорогущие дарили. Устоять под столь мощным напором молодому тогда отцу не удалось.

Мама рассказывала, что папа - любимчик Старостина. С ее слов, Николай Петрович буквально обожал Васю. Наверное, за удалую игру, веселый, неунывающий нрав. Футбольный мэтр в обиду отца не давал. Даже Симоняну.

Никита Павлович, в отличие от Старостина, требовательнее, строже по характеру. Все-таки, тренер, видел недостатки и достоинства подопечного. Одно время хотел сослать отца в дубль, в плане воспитания. Спортивный режим молодой Калинов нарушал. Старостин горой стоял за любимчика. Говорил: «Нет-нет, не станем отлучать Василия от команды. Дадим еще шанс. Пусть своей головой попытается понять, что так нельзя себя вести». Неизменно подчеркивал, что очень верит в разумную, прекрасную игру отца.

Прав ли Старостин? Не берусь судить. Со слов мамы, случались моменты, когда тот же Старостин буквально «за уши» тянул папу из «болота», давая тому очередной шанс. Подобных ситуаций за недолгую в целом карьеру в «Спартаке» набралось немало.

Отец, вместо того, чтобы остепениться, собраться, серьезнее относиться к тренировкам и матчам, злоупотреблял доверием легендарного начальника команды. Печальный итог налицо. Путь отца в большом футболе оборвался, по сути, не успев начаться…

Алексей Матвеев

Источник: www.rucriminal.info

Как бесследно исчезла «звезда» российского футбола

«Ни тела, ни могильного холмика»





Судьба на редкость техничного, разудалого спартаковца Василия Калинова, по сути, трагическая. Пропал, как говорят, «с концами». Ни тела, ни могильного холмика. Ничего.

Известный спортивный журналист Алексей Матвеев, автор книг о футболе специально для ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info сообщает подробности драматичной истории.

БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ

Если разговоры о возможном убийстве отца были правдой, я непременно знал бы это, - утверждает сын популярного футболиста 60-70-х Сергей Калинов. - У меня родной дядя по линии мамы, полковник МВД в отставке. Раньше служил начальником уголовного розыска в Северо-Западном округе Москвы. Конечно, регулярно общался с ним, когда тот работал в должности. Просил его связаться с коллегами в подмосковной Балашихе, разузнать все об отце.



Василий Калинов




Дядя Саша звонил в Балашиху, у него там немало знакомых в правоохранительных структурах. Те обещали помочь в розысках Василия Калинова. Не нашли, однако, никаких следов, не обладают информацией о судьбе моего папы. Пропал, и все. Без вести.

У отца к тому времени уже наблюдались некие провалы в памяти. Знаю сам, и родной дядя подтвердил версию: люди подобного склада, как мой отец, своего рода – отдельный мир. Ото всех отгораживаются, никому ничего не в состоянии рассказать о себе, тем паче, сообщить нужную информацию.

Они либо обретаются в медицинских, психиатрических учреждениях, либо переходят в статус бомжей. То есть, напрочь теряются из виду. Своя, обособленная тусовка, опустившихся на «дно» людей, без определенного места жительства, привязанностей к чему и кому-либо.

Отец угодил в крайне неопределенную, мрачную, ужасающую колею. Из которой, так понимаю, не смог уже выбраться. Лично у меня к папе никаких претензий, обид, злости, и тому подобное. Например, за то, что он оставил семью, маму с маленьким тогда ребенком.

Не осуждал тогда, не осуждаю и сейчас близкого мне человека. Скажу больше, принял бы отца в семью, в каком бы, предположим, неприглядном виде он ни был. Привез бы к себе, отмыл, привел в чувство. Уж без крыши над головой точно не оставил. На улицу не выгнал. Если удалось бы, к всеобщей радости, увидеть родного человека живым.

Единственное, что знаю точно, у отца появилась в определенное время новая семья. Гандболистка, высокая, мощная, стала второй половинкой отца. Она, пользуясь своими физическими данными, даже поколачивала папу в периоды ссор. В общем, у папы своя личная, независимая от нас с мамой, жизнь. Откровенно говоря, в конкретный период мне было ни до кого, и ни до чего. Потому что со здоровьем мамы начались страшные, кошмарные проблемы.

Сосуды на редкость плохими оказались, слабыми, ненадежными. Отсюда и все несчастья. Никто в тот момент не предложил ни малейшей помощи, хотя тетя Валя Калинова, родная сестра отца, знала о происходящем. Разве что с дядей Сашей, полковником милиции в отставке, крутились. Вдвоем пытались вернуть мою маму и его родную сестру к жизни.

Фактически носил матушку на руках в разные клиники, она не могла самостоятельно идти. Можно сказать, с того света вернули близкого человека, настолько все плохо обстояло. Вернули, однако, ненадолго. В 2001 году она умерла. Поставил ей памятник на Митинском кладбище…

ПОХИТИЛИ, УБИЛИ?

По поводу исчезновения отца постоянно держал контакт с дядей Сашей. Выдвигались версии подчас одна нелепее другой. Например, о похищении. Папа, извините, не миллионер, чтобы украсть его, затем требовать выкуп за его свободу, правда, ведь? В рабство увезти, куда-то на Кавказ, другое место?

Давайте логически рассуждать. Интерес могли представлять специалисты разных сфер. Профессионалы своего дела. Кто умел строить, к примеру, что-то реальное делать. Отец по окончании футбольной карьеры разве что трудился грузчиком в магазине «Овощи-фрукты», все. Какой из него спец?

Если, предположим, здоровье его поправить, можно использовать папу в роли футболиста, да? За команду похитителей играл бы. Ну, бред, извините, скорее, из разряда околоспортивной фантастики. Будем все же реалистами.

История с возможным убийством тоже, по большей части, надуманная. Объективно, не вижу причин. Какая мотивация, за что? Отец выпивал в компании столь же опустившихся людей, как сам. Они, что ли, вонзили в спину, или сердце, нож? Вряд ли.

Раньше, да и сейчас, убивают из-за пресловутых квадратных метров. По наводке черных риэлторов. Потенциальные жертвы подписывают липовые документы. Затем их вывозят, устраняют физически. Здесь близко ничего подобного не просматривается. У нас квартира имелась, и отец с новой семьей не на улице жил.

Вот один из моих хороших знакомых, допускаю, без вести пропал именно из-за квадратных метров. Предлагал переписать свою квартиру на мое имя. Отговорил его. С жильем у меня все нормально, и тогда, и сейчас. Позднее узнал, что знакомый пропал. Подозреваю, не без участия черных риэлторов. Отобрали вожделенную квартиру, самого человека увезли в неизвестном направлении. И - с концами. На потенциальную историю с отцом совсем не похоже.

Меня до сих пор дотошно спрашивают: как и куда девался знаменитый футболист «Спартака» Василий Калинов? Куда вообще мог без вести пропасть, человек не иголка же в стоге сена? Известный футболист, чемпион СССР в составе «Спартака»…



Василий Калинов




Как, как… Доходяги, бомжи живут, как правило, в котельных, в лучшем случае, в подвалах жилых домов, еще где-то. Говорю, отдельный, обособленный мирок, увы, не до конца изученный социологами, психологами. Насколько знаю, статистика пропавших без вести намного шире, чем, например, погибших в автокатастрофах. Кто-то из пропавших, наверное, жив. Но существуют на белом свете без всяких удостоверений личности.

Подобные граждане не знают и не помнят, кто они, откуда. О родословной вообще говорить не приходится. Где и когда родились, с кем прежде жили, - стерлось из памяти. Да и память улетучилась. Повторюсь, особая каста. Без имени, племени.

Тетя Валя, родная сестра папы, должна бы внимательнее к брату относиться. Может, в какие-то моменты включать бдительность, чуткость проявлять, элементарную заботу. Она, же многое на самотек пустила. Жила по принципу «авось пронесет». Не пронесло.

Судя по всему, думала: а куда денется братец родной? Рано или поздно заглянет в гости, пропустит с близкими людьми по рюмашке. Итак, до следующей встречи. Увы, очередного свидания, как и последующих визитов, в какой-то период не произошло. Никогда больше отец не давал о себе знать. Ни родной сестре, ни родному сыну, никому.

Алексей Матвеев

Продолжение следует



Источник: www.rucriminal.info

Грязь советского футбола II

Как «Спартак» пустили ко дну








Уровень преступности просто зашкаливал в чемпионате бывшего Союза. Подробности специально для телеграм-канала ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info сообщает известный спортивный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев.

С КАМНЕМ НА СЕРДЦЕ

- Вот потому мама и полагает, что Николай Петрович сыграл здесь едва ли не ключевую роль в издевательствах над папой, - продолжает рассказ дочь Анатолия Крутикова – Наталья. - После драматичного вылета «Спартака» в первую лигу, и последующих мытарствах с поиском работы. Мол, знай, Крутиков, кто есть кто. Увы, «читался» почерк футбольного мэтра. Хотя можем ошибаться, конечно.





Анатолий Крутиков






Длань Старостина могла широко простираться. Недооценивать не стоит. Роль влиятельной личности в мире большого спорта, футбола, в том числе, очень велика, по-моему. До сих пор.

Чинить препятствия, «вставлять палки в колеса» вполне реально. Особенно чем-то не угодившему тебе человеку. Предположения? Веские, однако, очень похожие на правду. Если судить по развитию событий в тот период, их фактической стороне.

По завершении карьеры игрока, папа одно время тренером в родном клубе работал. Затем выступал за команду ветеранов. И уже на этом уровне отец услышал «откровения» футболистов разных команд на предмет «сдачи» матчей в чемпионате 1976 года. Они в глаза папе говорили, что, да, специально «слили» те встречи соперникам. Чтобы от души «насолить» спартаковцам, добиться их вылета, благо ситуация подходящая сложилась.

И никто из властей предержащих, отвечавших за проведение соревнований, не попытался расследовать очевидные факты «сговора» за кромкой поля. Ни федерация футбола, ни сотрудники правопорядка. Даже порицания «заговорщики» не удостоились, не говоря уже о серьезных наказаниях, санкциях. Хотя за подобные вещи в сильнейших европейских чемпионатах, и не только там, сажают в тюрьму.

Папе тот откровенный «сговор» представителей разных команд многого стоил. Увольнения из клуба, которому отдал много прекрасных лет. Нервов, здоровья, отчасти доброго имени. Всяких несправедливых наветов, и много чего еще. Фактически судьбу близкому человеку сломали. Да, те самые негодяи, преступники от футбола. Да еще остались безнаказанными за свои мерзкие «игрища».

Иногда родители вспоминали подробности того злополучного матча, по итогам которого «Спартак» вылетел в первую лигу. Отец очень неохотно говорил о тех событиях. Но когда речь заходила, никого из подопечных не обвинял. В том числе, и Николая Осянина, чье падение на поле в одном из эпизодов стало роковым для спартаковцев. По сути, оно невольно спровоцировало вылет из высшей лиги союзного первенства.

Со слов папы, Осянин не вредил ему, и не мог вредить. Как и любой другой игрок команды. Мама утверждала, что Крутиков и Осянин многие годы затем поддерживали теплые отношения. Это о многом говорит. Спартаковцы того поколения не «сплавляли» тренеров, команду. Такое не могло произойти априори.





Анатолий Крутиков






Да, судьбу изрядно подпортил одним, ставшим во многом роковым, матчем. А мог бы добиться успехов на поприще тренера. У папы светлая голова, как дочь вам говорю.

С этим неподъемным «камнем» на сердце жил, мне кажется, все оставшиеся годы. Еще от природы неуступчивый, упертый характер несколько подводил, на мой взгляд. Куда-то пойти, у кого-то работу просить, - мука мученическая для него. Проблематично было устроиться.

Совокупность негативных факторов не позволила отцу раскрыть богатый потенциал по окончании карьеры игрока. На тренерском поприще, в том числе. Жаль, очень жаль. До слез, когда вспоминаю многие перипетии с поисками отцом работы. Бог мой, как несправедливо!

«ПОХОРОНИТЕ РЯДОМ С ДОЧКОЙ»

Незадолго до кончины папа просил маму: «Люся, похорони меня на деньги, что у нас есть. Ничего ни у кого не проси». Такой вот характер. Прощались с отцом не в спартаковском манеже, как принято в последние годы. И это, считаю, хорошо.

Мы с ним успели обговорить процедуру. Отцу провожать партнеров по «Спартаку» тяжело было психологически, физически. По его мнению, слишком гнетущая атмосфера. Череда смертей захлестнула тогда. Хусаинов, Севидов, Логофет, Ивакин, один за другим замечательные люди и футболисты уходили из жизни. Прежде всего, папа очень не любил публичности, особенно в подобных случаях. И не хотел, чтобы с ним также прощались. Говорил, что не надо помпезности, «шикарных» похорон, и прочего, когда придет его очередь.

У отца инсульт случился в 2012-м. Полтора месяца лежал в клинике на реабилитации. Потом после курса разных процедур забрали его домой. Слава богу, разговаривать стал сносно.

Помню, пострадавшие рука и нога заработали уже на третий день госпитализации. Врачи приятно удивлялись. Возраст пациента весьма преклонный, а воля к жизни потрясающая! Проявилась ярче некуда.

Мозг, однако, при инсульте сильно пострадал. Врачи констатировали: чтобы Анатолий Федорович ни принимал, какие бы сильные препараты ни использовал, ничто уже не поможет. Пострадавшие клетки просто умерли, их не восстановить.

Позднее мы прочитали в медицинских документах, что у папы, якобы, инфаркт. Он лежал в 36-й больнице. Мест в палатах не было, располагался наш отец прямо в коридоре. Сквозняк страшный гулял, по ночам зачем-то открывали окна. Еще и простудился. Кашлял сильно. Март 2019 года.

Мы буквально взмолились: просили, чтобы доктор папу осмотрел, лекарства от возможной простуды прописал. Главное, в палату требовалось перевести близкого нам человека. А так, в коридоре, будто брошен всеми. Никакой реакции. Пробились на прием к заведующему отделением. Заявил с порога, для него все пациенты равны, одинаковы, молол всякую чушь.

Вынудили скандалить с медицинским персоналом. Не обошлось без помощи влиятельных людей, а что оставалось? Отца после звонка друга нашей семьи перевели все же в палату. Нет, из общества «Спартак», офиса футбольного клуба никто тогда не помог. А помощь в тот острый период как никогда требовалась.

Папа очень просил похоронить его рядом со старшей дочерью, моей родной сестрой. Больше никого ни о чем не просил. На Николо-Архангельском кладбище. Маме нашей туда далеко добираться. Но мы ее всегда доставим на машине, чтобы любимому мужу поклониться.

Матушка иногда шутит, что она с отцом слишком задержалась на этом свете. Вот папы не стало. Мол, всех близких друзей пережили, никого не осталось здравствующими. «Черный юмор» нет-нет, да прорывается у нее.

Товарищей, с которыми Крутиков играл в «Спартаке», друзей юности действительно нет. Ну, буквально все умерли. От сознания подобных утрат папе еще горше становилось на душе. Рок какой-то, фантасмагория. Молодежь типа Валерия Рейнгольда уходила. Федор Черенков, о котором отец высочайшего мнения, вообще рано скончался. Анатолий Федорович мрачнее тучи был, сильно переживал. В тот момент опасались подходить к нему, лишний раз беспокоить не хотели.

Настоящие, истинные друзья, как у многих из нас, были у папы в детстве, юности. Им ничего не требовалось от отца, никакой меркантильности близко не ощущалось. Искренние, приятельские отношения. Они запоминаются на всю оставшуюся жизнь. Вот они ушли, давно и безвозвратно, как я уже сказала. Тяжело смириться.

У папы мы – семья. Здесь точно его любили и любят, никогда и ни в чем не предавали. Всегда ненавязчиво поддерживали, особенно в сложные периоды. Хочется верить, что и болельщики со стажем помнят его замечательную, вдохновенную игру за «Спартак» и сборную СССР. По большому счету, всех перечислила. Иных уж нет…

С отцом в церкви простились, кто хотел. Некоторые в морг приезжали, цветочки у изголовья положить. Ловчев пришел, теплые слова сказал. Симонян с Мирзояном были, Варламов, Осянин, Гаврилов простились с папой.

Юрий Васильевич Гаврилов вообще на редкость душевный человек. Неравнодушный. Он и других спартаковцев разных поколений в последний путь провожал. Видимо, не может не приехать в такие моменты. Мы ему и другим спартаковцам очень благодарны за внимание, поддержку…





Могила Анатолия Крутикова









Алексей Матвеев

Грязь советского футбола

Как знаменитый спартаковец оказался в щупальцах спрута



Если кто-то полагает, что советский чемпионат был чище российского, глубоко заблуждается. Известный спортивный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев специально для ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info приоткрывает завесу над грязью в популярной игре.

ЧЕМОДАНЫ «ЛЕВЫХ» ДЕНЕГ

- Когда молодой наш отец принес первую зарплату за игру в футбол своей матушке, моей бабушке, та буквально руками всплеснула от удивления. «Ты себе такие немаленькие суммы позволяешь! Я за прилавком каждый день стою, и ни разу не видела подобных денег», - сказала бабуля. Это правда. Футболисты и тогда находились в привилегированном положении, им неплохо платили. А наша бабушка получала за свой нелегкий ежедневный труд от силы рублей пятьдесят. Очень мало даже по меркам того времени. В сравнении с тем же футболом, - вспоминает дочь легендарного атакующего защитника «Спартака» Анатолия Крутикова – Наталья.



Крутиков Анатолий




- Однажды папа обронил: «Мне кажется, сейчас мы живем лучше, чем, когда я в футбол играл». Отец оценивал по количеству и качеству того, что было у нас в советское время, и по сегодняшний день. На что мама заметила: «Это потому так видится, что нынче мы состарились, и нам ничего особенного уже не требуется. В молодости много чего хотелось купить в дом, семью». Может, она и права.

После пребывания в Караганде, где наш Анатолий Федорович возглавлял местную команду, папа и не помышлял больше о работе тренера. Вроде как покончил с этим раз и навсегда. Нравы в большом футболе жуткие, омерзительные. Со слов отца, дельцы от большой игры приезжали на матчи первенства с чемоданами «левых» денег. Понятно, на какие цели, и кому они предназначались.

Подкупали арбитров, чиновников, игроков, тренеров из команд-соперниц. Делали все открыто, абсолютно никого не стесняясь, и не опасаясь. Как само собой разумеющееся. Прямо в карманы наличные совали еще до начала матчей – за «нужный» для их команд результат. Словом, у кого деньги, тот и чемпион. Страшная, чудовищная коррупция царила!

Получается, никого это в руководстве футболом не волновало. Никаких расследований, оценок, оргвыводов. Папа в закулисные игры отказывался играть наотрез. Ему органически, даже физически претила ненормальная обстановка в любимом футболе.

Противно донельзя. Сильно удручало, просто «убивало», - как специалиста, человека. Вот о таких неприглядных вещах рассказывал нам отец. И в сердцах покинул тренерское ремесло. Казалось, навсегда.

Со слов папы, в бытность его футболистом «Спартака» подобное и представить себе невозможно. Рядом – неподкупные, честные товарищи по игре, столь же порядочные люди на тренерском мостике.

А тут дельцы заранее «расписывали», кому чемпионом и призерами становиться, каким командам вылетать. Зачем тогда играть, на поле выходить? – задавался риторическим вопросом наш папа. И не находил ответа, кроме испытанного им чувства горечи, даже гадливости. Тьфу, противно до слез!

С таким, несколько прямолинейным, честным, открытым характером Крутиков обрекал себя уйти из футбола. Что он и сделал. Никогда не смирился бы с подобным положением дел в игре.

Дедушка наш умер в 1972-м. Со слов мамы, ситуация такая, - не на что хоронить старика. Настолько тяжело жили материально в иные периоды. Не оказалось в тот момент свободных денег. Ну, как-то вышли с огромным трудом из положения. У нашей мамы болезнь развилась на нервной почве.

Папа стремился работать, как мог. Совсем уж без дела не оставался, хотя такие периоды, как нетрудно догадаться, случались, и неоднократно. Какое-то время трудился в ДЮСШ московского «Спартака», завучем, по-моему. Опять же за команду ветеранов поигрывал, чуть не до 70 лет.

Позвали в Нальчик, местный «Спартак» тренировать. Все же согласился, скрепя сердце, из дома не хотел уезжать. В столицу Кабардино-Балкарии звал и маму. Та, поразмыслив, отказалась папу сопровождать. Объяснила просто: «Представь, тебя спустя год освободят из команды, что тогда? – говорила отцу. – В Москве у меня работа, неплохая зарплата». Разумно рассуждала, с заботой о семейном благе. Все-таки, ассистент режиссера на «Мосфильме» - неплохая должность, приносившая определенный доход.

КОЗНИ СТАРОСТИНА

У отца, конечно, страшная обида на некоторых людей, в том числе, причастных к «Спартаку». Грусть, тоска, безысходность, - мама характеризовала временные отрезки жизни именно так. Вспоминать подчас не хотелось, действительно, мрачные периоды случались, - говорит Наталья.



Николай Старостин




Тот же Старостин, например, в футбольной команде одно время не работал. Но в обществе «Спартак» он продолжал числиться. Офис располагался недалеко от станции метро «Красносельская».

Как-то отец пересекся по делам в здании спортобщества с Николаем Петровичем, завязалась беседа. Мэтр поинтересовался у папы, почему он и ряд игроков не хотят, чтобы он, Старостин, работал в команде. Отец в меру интеллигентно, с присущей ему прямотой ответил: «Вы уже немолоды, дайте нам, пожалуйста, шанс «рулить» клубом. Попробовать свои силы».

Позднее понял, что, тем самым, поставил на себе «крест». Судя по всему, Старостин не забыл строптивость бывшего подопечного. Дальше всячески пытался «задвинуть» папу как можно дальше, глубже. Сужу хотя бы по тому, что отец позднее не мог найти подходящую для себя работу. Наверное, это происходило не случайно, и не вдруг, на мой взгляд.

События относятся к периоду, когда папа покинул «Спартак» после крайне неудачного сезона. Возглавляемая им команда в 1976 году вылетела в первую лигу. Анатолий Федорович никогда не посвящал нас, даже маму, в служебные дела. На немногие вопросы неизменно отвечал: «Это мое дело, где, когда и с кем работать».

Как-то отцу пообещали трудоустроиться. Редкий случай, когда родители поехали вместе общаться с потенциальным работодателем. Прибыли на место в оговоренное время. Папе в очередной раз дали «от ворот – поворот». Уехали не «солоно хлебавши». Пережили, особенно отец, очередное унижение. Ну, как, люди приехали, их даже не приняли, на порог не пустили. Свинство, скотство. Тоже ведь неспроста делалось, видимо, акция целенаправленная.

На откровенную издевку смахивало. Можно представить состояние родного нам человека. Внешне никак не проявлялось. По характеру – стоик, ноль эмоций. Молодец. Ни малейшего налета отчаяния, тем более, паники. А ведь регулярно измывались. Позовут на переговоры, и – ничего, пшик один.

Алексей Матвеев

Продолжение следует

Источник: www.rucriminal.info

«Пару раз в год отец отправлялся в клинику»

Жизнь и смерть Федора Черенкова





Известный спортивный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев специально для ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info продолжает эксклюзивно рассказывать о жизни знаменитого футболиста Федора Черенкова.



Валерий Карпин и Федор Черенков




С ЛЮБИМЫМИ НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ

- Некоторые подробности моей личной жизни с папой обсуждали. С кем еще, если не с ним? Человек, которому безотчетно верила. В его глубокий ум, тонкость восприятия, понимание деликатных вещей.

Вроде общие слова говорил: советовал семью сохранить, отговаривал разводиться, и тому подобное. Проникновенно у него получалось, с душой. Вероятно, выстраданный лично самим опыт, безусловно, давал ему моральное право в каком-то смысле поучать. Опять же в плане ненавязчивого, мягкого совета.

Увы, не получилось, - ни у него, ни у меня. О чем я, например, не жалею. Папа, по-моему, жалел. Ну, изжили себя отношения в первом моем браке, что поделать. Смысла их продолжать не было.

…Часто выбираюсь на кладбище к папе одна. Завезла, например, младшую дочь в школу, и еду на Троекуровское. Убираюсь там, что-то обновляю. Внучки, естественно, тоже с нами посещают могилку, когда время и учеба позволяют.

Дома свой мини-музей имеется, посвященный Федору Федоровичу. Сплошь и рядом клубная атрибутика. Внучки очень тепло принимают все, что им напоминает об их замечательном дедушке.

Не задумывалась, есть ли у отца враги. Данная категория граждан, откровенно говоря, никак не вписывается в светлый образ папы. Мне представляется, у него не должно быть злопыхателей, враждебно настроенных людей. Да по какой причине злиться на него, мягкого, доброго?!

На футбольном поле, во время игры еще допускаю всякие недружелюбные по отношению к отцу проявления. Конечно, мастер очень техничный, нейтрализовать по правилам удавалось редко. Но в обыденной жизни злобные выпады, по-моему, невозможны.

Непростые в его жизни периоды? Без работы оставался, денег в семью не приносил? У нас подобного быть не могло. Жил с нами до двенадцати моих лет. Временных отрезков безденежья не помню. Все было нормально. Отец играл в «Спартаке», сборной, зарабатывал.

Единственное, что отчетливо запомнилось… Опасения папы, о которых он мне рассказывал. Век спортсмена в том же футболе короток. Отец переживал, что по окончании карьеры может остаться не у дел. Лишится любимого профессионального занятия. Что тогда делать? Вопрос читался в глазах отца. И, видимо, не всегда находился ответ.

Похоже, без любимого футбола папа все же не остался. На матчи с ветеранами «Спартака» в другие города ездил. Деятельность, так или иначе, связанная с популярной игрой, его не оставляла. Словом, деньги на жизнь зарабатывал.

Мама, насколько знаю, ни с кем из мира футбола не общается. После кончины папы она, что называется, «ушла в себя». Очень ей тяжелы воспоминания спортивного периода. Стоило еще при жизни отцу уйти от нас, мама охладела к футболу совсем. Для нее как будто нет данного вида спорта. Хотя раньше очень переживала за успехи, неудачи папы, отчаянно болела за команду в красно-белой форме.

Мама как-то призналась, что общение с папой – лучшее, что было в ее жизни. Первое время после ухода отца в другую семью самое тяжелое. Никто из нас не скрывал своих чувств. Тяжело не материально, нет. Морально, психологически. Груз огромной для нас потери ощущали физически. Мама – худенькая, хрупкая женщина, осунулась, по-моему, еще заметнее.

Она не пыталась вернуть папу. Считаю, не надо никого удерживать. Двери нашего дома для отца оставались открытыми. Можно прийти, позвонить, наконец. Быть навязчивой, как говорят, прилипчивой, видимо, не в характере мамы. Моем, кстати, тоже.

В личную жизнь родителей не вторгалась. Да и маленькой была на момент развода близких людей. Не совсем понимала, что происходит. Очень жаль, что родители расстались. По-моему, жизнь папы и мамы просто сломалась. Такое впечатление сложилось.

Славные, добрые времена папиной карьеры. И не потому, что он «звезда» на поле. С упоением вспоминаю дни и вечера, проведенные в нашей квартире. В компании людей, близких моему отцу. Я о футболистах «Спартака», заглядывавших на «огонек».

Упомянутый Сергей Родионов почти неизменно среди гостей, другие игроки. Человек, владеющий гитарой, всегда душа компании, разве не так? Вообще отец не профессиональный гитарист. Талантливый самоучка.

Папа, что скрывать, хотел и мальчика в семье иметь. Чтобы в футбол с ним играть. И не «толкал» бы сына непременно в профессионалы. Просто мяч с ним погонять, скажем, во дворе. Все ждал внуков-мальчиков, а рождались исключительно девочки.

Простая, рабочая семья у отца. Жили в коммуналке. Все, представьте, в одной комнате. В отдельную квартиру в Сокольниках въехали, когда мне четыре года исполнилось. «Спартак» жилье выделил. Далеко не сразу. Лишь когда папа заиграл в основном составе. Так что путь из «коммунального рая» в отдельные апартаменты оказался весьма нескорым и непростым.

Нынче живем за городом. Там лучше, комфортнее. Отец нередко говорил, я с ним солидарна: город не для нас. Суета мегаполиса его утомляла, изматывала, - чисто психологически. Постоянно мы с папой мечтали уехать из столицы. Он любил проводить время на даче.

При малейшей возможности отец с компанией друзей-футболистов ехали в Подмосковье. Шашлыки, песни под гитару. Замечательно, душевно! И, если по делам в Москву собираюсь, некомфортно мне. В Сокольники перебраться? Ни за что на свете! Хотя и вотчина «Спартака». Стараюсь все накопившиеся вопросы за сутки решить. Чтобы в город ни ногой.

Похороны, первые дни после похорон. Я поражена количеством спартаковских шарфов, другой символики, атрибутики. Могила утопала в цветах. И сейчас народ приезжает почтить отца, мысленно пообщаться с ним. От мала до велика, совсем юные люди до седовласых мужчин и женщин. В любое время года.

Говорим, вспоминаем игру отца, красивейшие мячи в ворота соперников, и не только. Открытый характер, его потрясающую улыбку, готовую, казалось, согреть всех и вся. Да много чего еще вспоминаем, разве такое забудешь? Люди разного возраста искренне сокрушаются, что папа столь рано ушел из жизни. Многие болельщики до сих пор плачут, не могут до конца поверить в трагедию, смириться с ней.

Да, наряду со светлыми, теплыми моментами меня посещают горькие мысли по поводу безвременной кончины. Люди недоумевают: как такое могло произойти?

По-моему, одна из главных причин раннего ухода – разлука с мамой. Не зря говорят, «с любимыми не расставайтесь». Имеет прямое отношение к нашей семье, истории любви моих родителей.

Отец ведь с тончайшей психологией человек, душевно глубоко ранимый. На мой взгляд, он до конца дней сильно переживал уход из нашей семьи в другую «ячейку». Да практически в «никуда», считаю. Тот поступок, скорее, трагическое обстоятельство еще больше подкосило ранимую психику, в целом, здоровье. Печальный итог известен.

И дело здесь совсем не в маме, супруге Федора Федоровича. Ее некоторые люди рисуют едва ли не исчадием ада. Мол, из-за нее, якобы, несносного ее характера, человек и погиб, по сути. Приписывают несуществующие, крайне негативные качества. Как они ошибаются!

Мама как раз всячески пыталась сохранить семью. Не получилось. Спустя годы мне тяжело не то, что говорить, - вспоминать грязные наветы, несправедливые обвинения в ее адрес.

Неважное самочувствие, некоторая растерянность, скорее всего, и подтолкнули папу уйти от нас. Повторюсь, в «никуда», сугубо мое, личное мнение. Никому ничего не навязываю. Думаю, я, дочь Федора Федоровича, имею право на свою точку зрения. Конечно, противную сторону могла привлечь популярность отца. Да и меркантильная составляющая тоже. Вообще не хочу говорить о той семье.

Папа охотно приезжал в район столичных Оленьих прудов, близких его сердцу. Там располагается сейчас Академия, названная в честь отца. Очень любил детей, каждый визит туда сопровождался тесным, подробным, увлекательным общением со спартаковской детворой, будущими выпускниками Академии. По-моему, ребята души не чаяли в Федоре Федоровиче, симпатии взаимные.

Отец возвращался после напряженных баталий домой, прежде всего, отдохнуть. Мама, мне кажется, тоже старалась избегать футбольной темы. Зачем? Папе футбола хватало с лихвой, - на поле, в раздевалках, самолетах, гостиницах, и т.д. Мы ему все условия создавали для отдыха. Классно время проводили в семье. Огромное счастье для нас – папа вернулся из поездки! Праздник души, сердца.

НА АЛИМЕНТЫ НЕ ПОДАВАЛА

О выборе профессии с ним не говорила. Просто о жизни беседовали. Папа тем и прекрасен, удивителен, восхитителен, что никогда ничего не навязывал. Его навязчивым представить невозможно, совсем иной типаж, склад характера, воспитания. Потому общаться с ним легко, в удовольствие.

Отец, да, ушел из семьи. Не оставлял, однако, маму и меня без помощи. Не бросил, не забыл, как нередко бывает в иных случаях. Помогал, как мог. При встрече давал мне денег, когда возможность появлялась. Мама, в свою очередь, и не помышляла на алименты подавать.

Кстати, ее за это даже Николай Петрович Старостин пожурил немного. Убедил матушку все же оформить выплату алиментов. Таким образом, чтобы именно футбольный клуб перечислял деньги нашей семье.

Начальник «Спартака» очень любил нас, болезненно переживал уход папы. Николай Петрович, замечу, в той непростой ситуации однозначно встал на сторону мамы, всячески поддерживал. Морально, еще и материально. Он разъяснил, когда в подобном случае подаешь на алименты, компания платит, работодатель. В данном, конкретном случае футбольный клуб, за который наш папа выступал.

…Когда папа лечился в клинике, я, конечно, регулярно приезжала его проведать. Даже с маленькой дочкой в коляске ездила, вместе гуляли. Отец каждый раз очень радовался нашему приезду. Общались прекрасно, без проблем. Иногда папе тяжело было, в такие дни мы не очень долго на улице находились.

Пару раз в год отец отправлялся в клинику, проходил необходимый в подобных случаях курс лечения. Принимал определенные препараты и по возвращении оттуда. По рекомендациям докторов, их присмотром. Папа от меня ничего не скрывал, охотно делился подробностями лечения, своего самочувствия.

В футбольной среде доверительные отношения Федор Федорович поддерживал, пожалуй, с Олегом Романцевым, Константином Ивановичем Бесковым. Это, разумеется, кроме Николая Петровича Старостина. У Старостина, уже говорила, особое, на редкость теплое отношение к нашей семье. За что мы его всегда от души благодарили. Нет-нет, Романцев не приезжал к нам домой. Игроки – да, он – нет. Так получилось, дома с ним не удалось пообщаться.

Меня, например, папа не воспитывал в обычном понимании. Так, мягко наставлял, не более того. Не знаю, применим ли его опыт, но мне очень нравилась, импонировала манера отца. Скромная, ненавязчивая. На мой взгляд, с детьми чуть строже надо держаться.

Отца невозможно представить ругающимся. Возможно, на футбольном поле, во время игры мог кому-то подсказать. Допустим, на повышенных тонах. И то вряд ли. Дома – никогда голоса не повышал. Ни на маму, ни на меня. Если что, очень мягкий разговор с ненаглядной супругой, обожаемой дочкой. По поводу учебы, в том числе.

Вообще я горько плакала, читая некоторые опусы доморощенных журналистов о личной жизни супружеской четы Черенковых. В них, к примеру, сообщалось, что моя мама, якобы, не выдержала испытаний в связи с пошатнувшимся здоровьем папы. Поэтому-де чуть ли не прогнала его из дома, семьи.

Какая чушь! От начала до конца. Подобное могли сообщать своим читателям абсолютно не информированные, еще и бездушные, безответственные люди. К сожалению, находились те, кто верил в эту ложь.

Мне тоже, кстати, изрядно досталось. Буквально потоки грязи выливали. Ругали, к примеру, за то, что тянула, по мнению «знатоков», с установкой памятника родному отцу. Знали бы они, чего мне это стоило, скольких усилий, нервов. Наверное, поумерили бы свой пыл.

Определенный спад в настрое папы почувствовала еще до отъезда во Францию. Там он, как известно, некоторое время играл за местный клуб. На чужбине ему совсем плохо стало. Психологически, морально, душевно, прежде всего. По-моему, он даже немного «сломался». Может, остро чувствовал, близок конец его блистательной карьеры в большом футболе.

Без любимой игры, что скрывать, себя не мыслил. Тяжело было, бросалось в глаза. Там, на французской стороне, все шло не очень хорошо. На мой взгляд, пребывание во Франции явилось отчасти переломным моментом в жизни отца, в худшем смысле. Сугубо мое, личное мнение, никому не навязываю.

По возвращении оттуда все потихоньку начало рушиться. В семье, в футболе у папы. Тем не менее, верили, надеялись, - еще нормализуется, выправится ситуация. Заживем, как прежде, - дружно, счастливо. Увы, мои девичьи надежды не сбылись…

Прощание с Федором Черенковым




Алексей Матвеев

Источник: www.ruriminal.info

«Эдика просто упрятали в тюрягу»

Как сажали главную футбольную звезду

Подробности тюремной эпопеи форварда «Торпедо» Эдуарда Стрельцова предоставил специально для ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info известный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев



ЗАГОВОР СПАРТАКОВЦЕВ



- Приходил к Анатольичу в гости, и не раз, - делится бывший нападающий торпедовцев Александр ЛЕНЕВ. – Игорь, сынок его, маленьким был. В квартире рядом с метро «Курская» общались. Стол накрыт, пузырь стоит. Лучок, помидорчики, картошечка, селедочка, - все, как положено в лучших домах. Выпили, закусили, очень хорошо, душевно посидели.

Он не «заводился» по ходу матчей. От чего-то, или кого-то. Просто играл в футбол. Потрясающе, изумительно. Врагов, по-моему, не было. Завистники? Вполне могли быть. У кого из нормальных людей их нет. Но они себя явно не проявляли. Исподтишка, наверное, «шипели», будто змеи подколодные. А что бы они сделали Анатольичу? Он недосягаемая для них футбольная вершина. Открыто не решался ему противостоять никто.

Иногда динамовец Игорь Численко составлял нам компанию. Анатольич с ним дружил. Оба классные нападающие, люди восхищались их игрой. Знаменитости звали меня с собой. Втроем шли в ресторанчики, или просто гуляли по Москве в свободное от тренировок и матчей время. В скандальные ситуации по пьяни не попадали, держали себя в руках. Приходить домой в «лом» не в наших традициях, устоях. Наркоту не употребляли. Мы, извините, не Мамаев с Кокориным.

На мой взгляд, Эдика просто упрятали в тюрягу. Чтобы не мешал соперникам, слишком досаждал игрой, забитыми мячами. Уж очень резво начал он карьеру. Решили маленько «притормозить», отправив в «места, не столь отдаленные». В суть случившегося на треклятой даче, по-моему, никто не собирался вдумываться, тем паче, разбираться. Зачем? Есть приказ Хрущева – судить, посадить. Все. Тогда это вообще не обсуждалось. Примерно, как на войне. Попробуйте не исполнить приказ командира, - расстрел, или, в лучшем случае, гауптвахта, по простому, «губа».



Эдуард Стрельцов




Еще спартачи, цээсковцы спали и мечтали быстрее избавиться от «Стрельца». Говорю, достал их. Они, конечно, не планировали устранить его физически. Но «спрятать» подальше от «Торпедо», его болельщиков очень хотели. На время добились цели.

Не надо педалировать только на козни Хрущева. Версия, признаюсь, не самая сильная, очевидная. Анатольича подставили, в этом не сомневаюсь. Как кто? Сын и отец Карахановы, хозяева злополучной дачи, Эдик в гости к ним ездил. Подробности у Стрельцова не спрашивал – не решался. И неприятны были ему расспросы на данную тему. Зачем старое ворошить, снова переживать, сердце надрывать не лучшими, мягко говоря, воспоминаниями.

То был, по-моему, заговор спартаковцев и армейцев, их общей компашки. Склоняюсь к данной версии. Ради «высокой» цели – убрать из футбола Стрельцова – заклятые враги объединили усилия. Говорил уже, чтобы изолировать гениального, ни на кого не похожего игрока, от футбольного сообщества.



ФУТБОЛЬНЫЙ ДИССИДЕЕНТ



- Ведь в Союзе нередки случаи, когда именно выдающихся людей в разных сферах деятельности сажали, казалось, на ровном месте, - делится Александр Ленев. - Гении не укладывались в общепринятые рамки понимания, кому-то вечно мешали. Будоражили общественность. Пытались вносить новизну. Часто в «штыки» попытки принимались.

Стрельцов одним своим присутствием на поле вносил сумятицу в ряды соперников. Грех, по разумению оппонентов. Среди них влиятельные персоны были. В том числе, в руководстве страны.

По моей информации, Эдика буквально тащил к себе «Спартак». Едва ли не по пятам за игроком ходили, уговаривали, сулили блага земные. Стрельцов посулы отверг. Остался верным «Торпедо».

ЦСКА в гонке за нашим футболистом тоже не остался в стороне. Мечтали призвать Эдика на срочную службу в армию. В то время порочная практика имелась: призвали, - все, их игрок. Своих, доморощенных мастеров готовить не требовалось.

Брали готовых мастеров под предлогом армейского призыва. Анатольич категорически отказывался «встать под ружье». Сомнительная перспектива - играть в ЦСКА – ему сильно претила. Об этом он сам мне рассказал.



Татушин




Вот и отомстили. За проявление строптивости, явного непослушания установившемуся порядку. Своего рода, диссидент в футболе. Ату его! Объективности ради, Эдик отчасти «подыграл» недоброжелателям, отправившись на упомянутую дачу. Требовался малейший повод для изоляции. Он нашелся.

В высшей степени странно и то, что в роковой день мой партнер оказался в компании именно спартаковцев, Татушина и Огонькова. Хотя в друзьях с ними никогда не значился. Да, все очень неудачно совпало…



Огоньков




Не надо гадать, отчего и почему Стрельцов ярко выступал после выхода из тюрьмы. Ответ на поверхности: огромное желание играть подвигло на футбольные подвиги. А божьим даром он изначально обладал.

Наверное, на поле он являлся противоположностью себе в обыденной жизни. В игре страстный, умелый, неукротимый боец. За кромкой – слабый, даже безвольный типаж. Этот контраст удивлял, восхищал, чем-то разочаровывал. В жизни, однако, человек не состоит лишь из одних положительных качеств.

В команде ветеранов довелось с ним сыграть. Народ в разных городах и поселках необъятного Союза в очередь становился, чтобы прикоснуться к живой легенде отечественного футбола. Мы все как бы при нем обретались. Не обижались, отдавали должное. Восхищались...

БУДТО ЛИХОРАДКА ПОРАЗИЛА…



- Конечно, было интересно тогда, где и как наша сестренка, Рая, познакомилась с Эдиком, - говорит младшая из сестер ФАТЕЕВЫХ Надежда Михайловна. – Раечка – бойкая, сильная по тем временам натура.

Мы как раз жили в районе, где, в основном, торпедовские болельщики обретались. Друг друга знали, молодежь общалась. Район-то заводской.

У Раи в подругах жены игроков «Торпедо». Леня Островский, его супруга, Рита, чета Бредневых, известные футболисты автозаводцев, дружили с нашей сестрой. В этой спортивной тусовке Рая и познакомилась с Эдиком Стрельцовым.

Встречались компанией не столько в кафе и ресторанах, сколько в домашней обстановке. Так было принято. Уютнее, комфортнее, пожалуй. Многие футболисты «Торпедо» как раз жили в доме напротив Велозаводского рынка, рядом с метро «Автозаводская». По-моему, на вечеринке, в квартире у Бредневых сестра встретила Эдика.

Но, познакомились они, разумеется, уже после тюремного заключения Стрельцова. События «до тюрьмы» вокруг игрока как раз набирали в то время обороты. Разыгралась драма, якобы, с изнасилованием.

Даже люди, далекие от футбола, активно обсуждали тему. Пыталась и я, по возможности, вникать в происходящее. Будто лихорадка поразила граждан. Они наперебой говорили о трагедии с футболистом «Торпедо».

Семья наша была далека от футбола и спорта вообще. Во всяком случае, на тот период времени. Но мы в своем узком кругу тоже «завелись», история никого не оставила равнодушным.

На заре карьеры, красивый, юный парень, по отзывам знатоков, отменный игрок, угодил в человеческую катастрофу. Тюрьма «светила». Спустя время он там и оказался. Конечно, сам факт многих взбудоражил. Это вышло далеко за рамки только футбола. Рушилась судьба молодого человека, под откос карьера неслась.

Отчасти спортивной девушкой в семье была Рая. В легкой атлетике участвовала, на лыжах бегала, спортивной стрельбой занималась. Молодец. Темпераментная, в меру боевая, ответственная.

Отношения Раи с Эдиком развивались стремительно. В феврале 63-го он вышел на свободу, а в сентябре того же года они поженились. Нам и в голову не приходило предостерегать ее от контактов с бывшим зэком, как принято считать. Просто пребывали в некотором замешательстве. Рая, Эдик, женитьба…

Мы не опасались за будущее близкого нам человека. Просто очень быстро все произошло. Ни мама, ни бабушка не говорили Рае: мол, бойся его, держись подальше. Видимо, поначалу сам факт знакомства со Стрельцовым их несколько шокировал.

Он приходил в наш дом, когда ухаживал за Раей. Что тут скажешь, красавец-мужчина! Признаться, очень нам понравился. Страхи за будущее Раи мгновенно улетучились. Бывало, провожал сестру, общались на площадке между пятым и шестым этажами. Там неизменно влюбленные парочки стояли. Традиция, кстати, сохранилась до сих пор.

Первый раз Эдик посетил нас с партнером по «Торпедо» Сергеевым. Позднее Шустиков с Ворониным приходили. Мы видели, - хорошие, душевные, неглупые ребята. С неизбывным чувством юмора.

С момента нашего знакомства никогда не заходил разговор о событиях, предшествовавших заключению. О жизни Эдика в тюрьме тоже не говорили. Мы тему не поднимали, он, в свою очередь, не делился. Будто негласно договорились не возвращаться к прошлому, не ворошить старое. Чувствовалось, он простился с прошлым раз и навсегда. Возможно, ребятам из команды что-то рассказывал, нам – нет.

Раечка влюбилась, и все. Безоглядно. Как и сам Эдик. Чувство мощное, глубокое всецело обоих захватило. И уже не отпускало никогда, до конца дней. Свадьбы, как таковой, не было. В ЗАГСе расписались, приехали в нашу квартиру. Мама стол накрыла.

Скромно отметили. Свидетели, подруга Раи с мужем. Узкий круг самых близких людей.

Алексей Матвеев

Продолжение следует

Источник: www.rucriminal.info

С тренировочной базы «Спартака» в подвалы Лубянки

«Первый гэбэшник расположился на одной стороне улице, второй – на противоположной»

Судьба популярного форварда «Спартака» сродни участи потрясающего Эдуарда Стрельцова из «Торпедо». Тоже по надуманному обвинению отправили в тюрьму. Где жилось, мягко говоря, не комфортно. Но не застенками едиными…

Подробности для телеграм-канала ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info сообщил спортивный журналист и писатель Алексей Матвеев. Ему, в свою очередь, рассказал о жизни отца старший сын Севидова-старшего – Александр.

Юрий Севидов




- По возвращении из мест заключения папа продолжил футбольную карьеру, - говорит сын Юрия Александровича – Александр. - Нет, не в «Спартаке», в алма-атинском «Кайрате». Команду тренировал как раз мой дед, папин отец, Сан Саныч Севидов. Форвард Юрий Севидов играл под началом тренера Александра Севидова. Спрос и ответственность особые. Папа, замечу, достаточно быстро обрел былую спортивную форму, забивал в составе «Кайрата» едва ли не в каждом матче первенства.

Оценили результативность Севидова и спартаковцы. Звонили ему, звали к себе. Хотели вернуть голеадора. Подтекст, со слов отца, следующий. В руководстве красно-белого клуба предложили не поминать старое. «Мы пытались в свое время помочь, - утверждали в «Спартаке». – Но ты сам во многом виноват в той ситуации. Короче говоря, мы тебя возвращаем».

Папа, в свою очередь, ответил: мол, он уже с «прицепом». Жена, маленький ребенок. В клубе обещали дать квартиру в Москве, зарплату соответствующую платить. Севидов-младший идет к отцу, наставнику «Кайрата». Дескать, так и так, «Спартак» зовет обратно, как поступим?

Дед ему и говорит: «А мы как?! Цель высокая – в высшую лигу вернуться. Ты мячи «кладешь» один за другим. У нас вся атака на тебе держится». «Но «Спартак» дает квартиру», - мягко возражал мой папа.

В итоге дедушка предложил вариант, от которого отец не смог отказаться. Потому что он очень даже приемлемый. Сан Саныч отдал свою московскую квартиру папе и его семье, то есть, нам. С условием, форвард Севидов остается в «Кайрате». На том решили остановиться.

Мы в это жилье на Ленинградском шоссе и въехали. Там до нас жила моя прабабушка, мама моего дедушки. Она скоропостижно умерла. Добротная трехкомнатная квартира. Нам славная прабабушка, будь она в живых, уж точно не помешала. Жили бы вместе дружно, счастливо.

Версия, что «Спартак» после известных событий не звал к себе Севидова, не совсем верна. Папа дал свой ответ бывшим одноклубникам: «Извините, не могу ваше предложение принять». В стане «красно-белых» сказали, что приглашают к себе только однажды, больше не позовут. Так и вышло.

По-своему, очень жаль, конечно. Карьера отца почти наверняка сложилась бы ярче в такой команде, как «Спартак». Тем паче, именно там он себя блестяще проявил в начале футбольного пути.

Позднее я обсуждал с папой тему. Он рассудил, что из зоны сразу попасть в столичную команду – дело безнадежное по тем временам. В «Кайрат», - да, все-таки, команда периферийная. Туда он и поехал, плюс клуб тренировал Сан Саныч Севидов. Играть очень хотел!

По мнению отца, лишь вмешательство каких-то очень влиятельных персон, например, из ЦК партии, могло кардинально изменить ситуацию с его возможным возвращением в «Спартак». В противном случае, бесполезно. Сотрясать воздух, питать несбыточные надежды глупо. Безусловно, выступая в «Кайрате», папа рвался доказать всем «доброжелателям» свой высокий класс.

Показал и доказал, да еще как! По итогам первого круга стал лучшим бомбардиром чемпионата первой лиги. Мячи-красавцы забивал. На зависть тем же спартаковцам. Не случайно они звонили отцу, звали к себе. Жаль, «поезд ушел в Алма-Ату».



СИДЕЛ В ПОДВАЛЕ ЛУБЯНКИ



Возможно, даже авторитета легендарного Старостина не хватило, чтобы попытаться решить вопрос с возвращением отца в «Спартак». Стукнуть кулаком по столу в начальственных кабинетах, просить, требовать. Чтобы побиться за своего игрока, любимца публики. Предположения, не более того. Точной информацией не обладаю.

Достоверно лишь то, что папа, будучи за рулем машины, сбил «секретного» профессора, работавшего на Военно-промышленный комплекс СССР. Упомянутый ученый в тот вечер общался в кругу сотрудников КГБ, мило проводил с ними время. Они его позже сопроводили. Первый гэбэшник расположился на одной стороне улице, второй – на противоположной. Тут отец ехал, профессор шоссе переходил… Позже он скончался в больнице, вовсе не от наезда, а в результате врачебной ошибки.

Про подвал Лубянки - не вымысел, очень суровая реальность по тем временам. Папу, по его словам, забрали с тренировочной базы «Спартака» в Тарасовке сотрудники КГБ. Повезли не в СИЗО, а именно в здание своего ведомства. После допроса отвели в один из подвалов Лубянки. Целых два месяца там просидел!

Заявили отцу буквально следующее: он же за границу выезжал. Вероятно, имелись в виду поездки со «Спартаком» на матчи. Дескать, «за бугром» и получил задание от тамошних спецслужб убить советского профессора. У папы от удивления и возмущения глаза на лоб полезли: «Да вы, что, серьезно?!» - только и мог он вымолвить. Ну, разумеется, для самого отца, его близких, просто здравомыслящих людей – это полный бред.

Дело обрело сугубо политическую окраску буквально на ровном месте. И в одночасье стало очень-очень резонансным. Зримо пахнуло «шпионскими страстями», как в худшем, высосанном из пальца, детективе.

В общем, история с моим отцом оказалась, на мой взгляд, даже громче, чем возня вокруг великого нападающего Эдуарда Стрельцова. Там лишь изнасилование человеку приписали, здесь – политику, шпионаж. Как результат, по мнению компетентных лиц, - политическое убийство.

Сам академик Келдыш вообще ратовал за высшую меру – расстрел. Дескать, какой-то франт, футболер, за рулем сбил насмерть известнейшего на весь мир профессора, - расстрелять, и все тут! Пусть станет наглядным уроком для других автолихачей.

Возвращение Юрия Севидова в большой футбол оказалось, возможно, не менее, если не более, жестоким, болезненным, чем Эдуарда Стрельцова. И руководству того же «Спартака» по аналогии с «Торпедо» тоже пришлось несладко. В плане заполучить обратно ведущего форварда. Вот такие дела.

Все знали, кто вернулся из мест, не столь отдаленных. Тот, кто погубил светоча отечественной науки, сбив его на своей машине. Хотя профессор умер отнюдь не по причине наезда, - от врачебной, как выяснилось позже, ошибки. Уже в клинике ему дали слишком высокую дозу наркоза, сердце не выдержало.

А все «шишки» полетели на отца, никто не желал толком разобраться. Происшествие имело место на оживленной трассе Котельнической набережной, у высотного дома. Там разогнаться при всем желании невозможно. Но формально, да, папа виноват, он за рулем сидел.

Юрий Александрович сам не на шутку переживал: «Человека, получается, убил!» - в порыве чувств вспоминал наш близкий человек ту трагедию. Долго после невольного наезда даже заходить в салон автомобиля опасался. Если требовалось, на такси по городу передвигался. Лишь в последние годы жизни стал водить машину.

Чтобы завершить тему «убийства» профессора, скажу: отец не был пьян в момент происшествия. В неадекватном состоянии, как актер Ефремов, точно не находился. Раньше как? Берут кровь на анализ, и все. Никто не смотрел, сколько там промилей. Немного отец выпил, увы. На процессе сие вменили ему, как отягчающее вину обстоятельство.

В тюрьме удалось избежать каких-то потрясений, унижений, издевательств, сопряженных с ними избиений. Видимо, смог поставить себя так, что до «разборок», как правило, не доходило. На того же Стрельцова был, думается, определенный «заказ»: посадить во чтобы то ни стало. Чтобы не считал себя, бог, знает кем, - «звездой», великим, и т.д. Проучить хотели, наказать за некую строптивость. На папу, по-моему, «заказа» по аналогии с Эдуардом Анатольевичем, не было. Хотя исключать совсем данную версию не стал бы.

Иногда получал от негодяев удары в тюремной камере, не без этого. Папе отчасти повезло, если уместно говорить о везении. Его взялся опекать местный «авторитет», который заявил своим «коллегам» буквально следующее: «У Юрки бытовая статья. Он не «крыса», ничего позорного не совершил. Ехал на машине, сбил другого человека. С кем не бывает? Жизнь наказала, теперь с нами сидит. А мог бы ездить по Европе, мячи забивать».

Тем самым, дал понять: Юру трогать не надо. Слово «авторитета» в тюремных условиях весомо. Он пользовался безграничным уважением. И, по рассказу папы, от него отстали, «не успев пристать».

Представьте, играл в футбол, подобно Стрельцову. Это уже на поселении в белорусском Гродно. В составе местной команды выходил на поле. Случай сам по себе уникальный: отец даже за границу уезжал с командой, в Чехословакию, например. В Москву, согласно строгим правилам, нельзя. А за рубеж, пожалуйте, Юрий Александрович.

На границе, правда, договорились слишком строго не досматривать автобус с игроками и тренерами. Транспорт заехал на территорию ЧССР, спустя некоторое время обратно в СССР по окончании турне. Здорово, да?! Видимо, слишком серьезную заинтересованность проявляли к футболисту Севидову, блиставшему не где-нибудь, а в столичном «Спартаке».

Друзей за время пребывания в тюрьме, с которыми продолжал бы общаться на воле, отец не завел. Может, «там» он с кем-то и сошелся, но продолжения эти отношения не имели. Не помню такого.

Папа говорил, что ни в одном из лагерей, где пришлось жить, долго не задерживался. Как-то его определили в одну из бригад, лес валить. «Юр, ты здоровый спортсмен, тебе еще в футбол играть. Зачем надрываться? Иди ведомости заполнять», - вот настолько бережно относились порой друзья-заключенные к нему. Хотя здоровье позволяло папе бревна таскать. Работал учетчиком, готовил письменные отчеты.

В 67-м пятьдесят лет советской власти исполнилось. Колоссальная амнистия к дате подоспела. И отца выпустили на поселение, режим куда более ослабленный по сравнению с колонией. Мама имела возможность навещать любимого человека в Гродно.

Отец жил на поселении, по сути, как рядовой гражданин страны. Даже служебную квартиру выделили. Тамошние милиционеры устроили на работу. Отнюдь не в офисе трудился, обычным каменщиком. Реально кирпичной кладкой занимался, здание строил с работягами. Подноготную жизни увидел и почувствовал на собственном опыте.

Свобода на поселении в Гродно относительная. Мама отмечалась в милиции, обязательное условие. Там ей напоминали: не больше двух недель живете, затем назад, в Москву. Таковы правила. Все непросто, жестко на самом деле.

СВОБОДОЙ ОБЯЗАН ОТЦУ



Юрий Александрович, как мне показалось, внутренне не сломался. Конечно, в силу возраста не могу знать подробностей его жизни в заключении. Насколько сильно, глубоко переживал. Понятно, совсем молодой на тот период парень, всего-то двадцать два года. Осознавать-то тяжело, не то, что жить с этим несколько лет кряду.

Не назвал бы отца слишком мягким, совсем уж неконфликтным человеком. Он, пожалуй, гибкий, но стойкий стебель. Так бы охарактеризовал. Вроде гнешь, гнешь его, а дальше дает понять: больше гнуться не станет. Вот будет отныне только по его образу и подобию, все. Точка. Впрочем, готов договариваться, в чем-то уступать. Но не в принципиальных для него вопросах. Проблем в общении с ним никаких. Внутренний стержень, однако, мощный, вполне осязаемый.

В историю вокруг возможного возвращения в «Спартак» решающим образом вмешалась семейная ситуация. Спортивная, впрочем, тоже. Но отношения с отцом, Сан Санычем, вышли тогда на первый план.

Наверное, мог бы сказать Севидову-старшему: «Ты мне - папа, многим тебе обязан. Но меня зовет «Спартак», извини. Ухожу из твоего «Кайрата». Нет, не смог ни заявить подобное, ни, тем более, поступить.

Дед в самое сложное время очень-очень помог нашему папе. Ведь амнистия не сама по себе счастливым комом свалилась. Ее предстояло добиться, сильно, как говорят, попотеть.

Вот Сан Саныч Севидов ходил по многим инстанциям, до ЦК дошел. Терпеливо, дотошно объяснял чиновникам, что его сын никакой не шпион. Разумеется, и не помышлял убить профессора, и тому подобное. Видимо, смог убедить, фамилию отца внесли в списки амнистируемых лиц. Дорогого стоит.

Не случайно отца перевели на более свободный режим поселения. Заслуга, в том числе, Сан Саныча. В 65-м папа срок получил по вынесенному приговору. Спустя полтора года на поселении жил. В 69-м уже на свободу вышел.

Юрий Александрович позднее рассказывал нам, что, если бы не помощь Сан Саныча, ничего не изменилось бы в его лагерной жизни. А тут поселение в Гродно, куда лучше условий в колонии. Затем и вовсе скорая свобода. Она наверняка не скорой была, если не помощь родного человека.

…Отношения со спартаковцами оставались нормальными по возвращении из мест заключения. Некое напряжение ощущалось разве что при упоминании имен, фамилий некоторых руководителей красно-белого клуба.

Отец одно время тренировал одноклубников из рязанского «Спартака». И на открытие новенькой местной арены позвали как раз именитых столичных гостей. Рязанцы разгромили тогда маститых гостей в товарищеской встрече со счетом 3:0. Папа вспоминал, что после двух пропущенных мячей москвичи «завелись», будто «звери». Рвались отыграться, яростно атаковали. Увы, ничего им не удалось.

Тамошние болельщики по ходу встречи свистели, улюлюкали, смеялись, недоумевали. Кто к ним приехал-то?! Оказалось, ни много, ни мало основной состав московского «Спартака». И такой казус – хозяйская команда имела очевидное игровое преимущество.

В рязанском клубе тех лет выступал форвард Валерий Андреев. «Хорошая у тебя команда, Юр, - признал по окончании матча Старостин. – Особенно понравился паренек, игравший слева». «Так вы его отчислили в прошлом сезоне», - спокойно ответил папа мэтру отечественного футбола.

Забавно, правда? Получается, Николай Петрович просто забыл о бывшем своем игроке. Андреев же буквально расцвел, как мастер, под руководством Севидова. Да, сквозило в манере держаться, общения у Юрия Александровича: не очень-то вы, спартачи, помогли мне в трудную годину. Читалось, не скрою.

Не берусь утверждать, пытался ли что-то сделать сам Старостин. Во всяком случае, явно никак не проявлялось. Если не явно, как еще могло быть? История-то с «посадкой» нашего папы вышла резонансная. Знала и следила за развитием событий вся страна. Несмотря на отсутствие в те годы современных технологий, того же Интернета, к примеру. Газеты, так или иначе, сообщали некоторые подробности. В основном, поливали грязью отца.

Тогда даже шутка ходила в народе. Столько великих академиков в стране, что футболистам невозможно проехать. Кого ни сбей, оказывается известным ученым. Для нашей семьи, конечно, трагедия. А в СССР многие, таким образом, забавлялись, развлекались.

Ведь члены Академии наук, ее руководители, прежде всего, отправляли в разные высокие инстанции кучу ходатайств. Нетрудно представить, какого свойства. Он кого сбил, этот франт?! Умнейшего, светлейшего человека, профессора с мировым именем, и т.д. Устои нашего общества грубо, мерзко попрал. Ату его! Сгноить надо.

Юная тогда наша мама читала тексты некоторых депеш, у нее волосы дыбом вставали. Понимала, что не увидит любимого человека лет десять, а, может, и все пятнадцать. Нешуточная возня вокруг папы, о которой сейчас рассказываю, велась еще до вынесения приговора. Легко представить состояние мамы, родителей отца.

Ждала бы его из тюрьмы? Однозначно дождалась бы. Нынче, оглядываясь на прекрасно прожитую ими совместную жизнь, нет сомнений. И тогда не было, по словам мамы. Она возила в колонию не только книги. Обычные житейские вещи – зубную пасту, необходимые продукты…

Могила Юрия Севидова




Алексей Матвеев

Источник: www.rucriminal.info

Как разрушили красно-белую империю

Сенсационные откровения соратника и друга Олега Романцева – Георгия Ярцева






Завершаем цикл скандальных публикаций о футбольном «Спартаке» 90-х. Очередные подробности специально для ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info предоставил известный спортивный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев.



«ТИХИЙ» ПРЕДАТЕЛЬ



Давно подметил некую закономерность. Есть люди, которым многое безразлично. Кроме личного благополучия, комфорта, и т.д. Они немало знают, например, о внутренней жизни коллектива, где провели в целом неплохие по своему содержанию годы.

Зачастую ярко играли, получали хорошие деньги. По окончании карьеры футболиста, там же, в родном клубе, начинали путь тренера. Немаловажный период в жизни.

После ухода с тренерского мостика Георгия Ярцева из «Спартака» летом 1998 года, я неизменно просил его поделиться соображениями относительно дел не в чужой ему команде. Интуитивно чувствовал, что-то неладное происходит в недрах популярного клуба. И уже располагал некоторыми сведениями, в том числе, документальными, о фактах проникновения в команду людей криминала. О странных манипуляциях с клубными средствами, и прочем. Хотелось разобраться, донести до читателей, по возможности, полную правду происходящего в любимом мной и народом футбольном коллективе. Тем более, устами уважаемого специалиста, посвятившего годы во славу «Спартака». Сначала в роли игрока, затем тренера.

Но всякий раз Георгий Александрович находил повод ничего не говорить: мол, не время откровенничать. Иногда ссылался на отсутствие информации: дескать, он уже не работает в команде, откуда ему знать, что там да как? Все он знал. Во всяком случае, о многом был наслышан, что называется, из первых уст.

Просто человек из категории «молчальников», из тех, «чья хата с краю». Воистину подобное «тихое предательство» хуже воровства. Моя субъективная точка зрения, никому не навязываю. Могли его молчание банально купить? Вполне. Разумеется, за очень приличные деньги.

Ярцев и Романцев




Отчасти разговорился Ярцев только в 2000-х годах. И то скорее из собственных «шкурных» интересов. Вряд ли им двигала искренняя заинтересованность поведать правду.

Давно прочувствовал деятелей того поколения, их и спартаковцами не назовешь. Конъюнктурщики, приспособленцы, большей частью лизоблюды, обожающих себя в футболе. Таковы внутренние установки романцевых, ярцевых, им подобных.

Фамилии всяких мафиози, прочно обосновавшихся в команде тех лет, даже не называю, много чести. Об их преступной деятельности подробно рассказал. Дальше предлагаю откровения «гуру» российского тренерского цеха Ярцева, записанные мною на диктофон. Со своими необходимыми комментариями.

- По ходу сезона-97, особенно после поражений от «Кошице» в предварительном раунде Лиги чемпионов, люди, на мой взгляд, незаслуженно скандировали: «Романцев, заплати налоги!» - вспоминает Георгий. – Болельщики открыто намекали на финансовые неурядицы в клубе. Устроили форменную обструкцию моему товарищу. Олег просил: «Дай мне отдохнуть, возьми бразды правления». Он оказался морально, психологически под такими «молотками», что не приведи господи. Три кряду матча команда проводила без него. Мы их, к слову, выиграли. Забегая вперед: Романцев возражал против моего ухода из «Спартака», когда меня пригласили в «Динамо».

Расстались с Олегом нормально, продолжали общаться. Во время пауз в чемпионате звал меня в Тарасовку, я с удовольствием приезжал. Даже с «Динамо», когда стал «главным», наведывались туда, провели товарищеский матч. Общались без проблем. Вероятно, со временем сложились столь глубокие отношения, что их уже не разорвать. Когда в силу разных причин покинул «Динамо», Романцев обратно не позвал. Сам я не привык быть навязчивым, не в моем характере.



В ГЛУБОКОЙ ПРОСТРАЦИИ



- То, что произошло с клубом дальше, не столько вина Романцева, сколько его свиты, окружения, - продолжает рассказ Георгий Александрович. - Никогда не верил слухам, что Тихонов с Хлестовым и Кечиновым ведут себя непотребно, вызывающе. Ведь это надо ухитриться умного, грамотного Романцева подтолкнуть к тому, чтобы он заявил во всеуслышание, будто игроки, еще недавние кумиры болельщиков, «отыгранный материал». Никогда не верил, и сейчас не верю, что это инициатива самого Олега. Что и говорить, молодцы, - «влили» в уши тренера «сенсационную информацию»! Хоть стой, и сразу падай.

Здесь уже я не могу не сказать несколько слов. Видимо, Олег Иванович в тот момент пребывал, - как бы помягче, - в состоянии очень глубокой прострации, чтобы изречь подобную глупость. Просто не стоит злоупотреблять алкоголем, тем более, крепким. Случай с бывшим президентом и главным тренером «красно-белых» - ярчайший пример неадекватности. И окружение здесь абсолютно ни причем.

- Говорю не для того, чтобы обелить Романцева, - почти исповедуется коллега и друг Олега Ивановича - Георгий Александрович. – У него еще оставались бразды правления – тренерские, организационные атрибуты. Но, видимо, атмосфера хаоса брала свое, управление клубом передавалось, то Заварзину, то Червиченко. Постепенно нагнеталась нездоровая атмосфера. Приходилось делиться властными полномочиями с новым президентом, вице-президентом, и так далее. Конечно, все это давило на Олега. Однако за единоначалие надо бороться!

Бедный, бедный Романцев! «Подвинули» его люди криминала, которых он сам же и привел в команду. В свое время даже бравировал, что пригласил в дружный коллектив ну, очень нужных сотрудников. «Грамотных, квалифицированных» бизнесменов. Спору нет: на редкость грамотно распихали клубные деньги по западным офшорам. Молодчики!

- В свое время тогдашние руководители спартаковского клуба панически боялись моего возвращения в родные пенаты, - размышляет Георгий Александрович. – Если бы вернулся, разбить старинный, проверенный годами тандем тренеров Романцев – Ярцев было бы не под силу никому. И не то, что я стал этакой «персоной нон грата», но весьма нежелательным в клубе человеком. Меня просто не хотели видеть.

Многие вещи не понимаю, не укладываются они в голове. Повторюсь, работали бы вместе, никогда бы не ушли из команды Тихонов с Кечиновым. Равно, как и Аленичев. «У нас Аленичев больной, не может на синтетике играть», - слышал от некоторых деятелей. «Георгий Александрович, они врут», - заверял, в свою очередь, сам Дима. В честности, искренности Аленичева никогда не сомневался. Дима, что, не мог устроиться в сытой, теплой, спокойной Европе и там доиграть свой футбольный век? Запросто.

Он же вернулся в родной клуб, чтобы достойно завершить блестящую карьеру игрока, и нате вам. Что это за тренер, не отдающий себе отчета, кто такой Аленичев? Или тот же Тихонов, сколько еще выступал в «Крыльях», «Химках» после произнесенной Романцевым сакраментальной фразы об «отыгранном материале»?! Ошибка ли расставание с Тихоновым? Конечно. Просто чудовищная.



Алексей Матвеев

Продолжение следует

Источник: www.rucriminal.info