среда, 24 мая 2023 г.

“I will bury in the museum courtyard”

As a henchman of the oligarch Gordeev, the director of the Pushkin Museum cracked down on objectionable



Rucriminal.info and the telegram channel of the Cheka-OGPU continue to publish an investigation about the fact that the owner of the PIK company, Sergey Gordeev, seizes Russian museums one by one and promotes his assistant Elizaveta Likhacheva, who, under the patronage of Gordeev, recently received the position of director of the State Museum of Fine Arts named after Pushkin. In the first part of the investigation, we stopped how Gordeev organized the dismissal of the director of the Museum of Architecture. Shchusev Irina Korobina and the appointment of Likhacheva in her place.



By order of Minister Medinsky, Likhachev was appointed director of the Museum, but not immediately. During the unrest associated with the departure of Korobina, I.V. was appointed Acting Director for several months. Chepkunov, her deputy for scientific work, and announced a "competition for the concept of the development of the museum." And here is the most interesting thing - what concept did Likhachev develop and submit to the competition, which won a complete and irrevocable victory? We quote an open letter from the President of the SAR N.I. Shumakov:

“I read the “concept” of the new director of the Museum of Architecture. Shchusev and was surprised - the program outlined in it was repeatedly presented to the architectural community by Irina Korobina, who accepted the museum in 2010 in complete collapse. First of all, she gathered us together and presented a program for the rescue and development of the museum, which was approved by the Union of Architects of Russia. The most interesting thing is that it has already been implemented to a large extent. The Virtual Museum of Architecture, which Likhachev is going to create, has long been created both in the form of a website and in the form of a free mobile application that is available on my iPhone. The revival of scientific activity, declared in Likhacheva's "concept", occurred in 2010, moreover, Korobina involved our professional workshop in it, creating the Academic Council, which included many fellow architects. I know that under the leadership of Irina, the "Concept for the Protection of Monuments of the Soviet Avant-Garde" was developed, which for the first time embraced the architectural heritage of the 1920s and 1940s on a national scale, etc. and so on. What about the huge number of books and catalogs published in 7 years? For the first time, the Museum began to prepare publications for almost all of its significant projects, and how many of them turned out to be, and what a design and printing quality!

The permanent exhibition, declared by the first point of Likhacheva's "concept", is partly already working, partly exists at the design project stage. We made a collective decision to open it with hotel parts in stages, so as not to close the museum for a single day. Stage 1 was completed a long time ago - the model of the Grand Kremlin Palace marked the beginning of the revival of the permanent exhibition. Stage 2 - "The Corridor of Time", an interactive history of Russian architecture, was carried out a year ago, the "Corridor" is open and successfully receives visitors. Last year, Irina presented the design project of the three final stages to us simultaneously with the joyful news that she managed to attract sponsorship funds for its implementation. Now the statements of the “new director” are widely quoted, in particular, “if you understand everyone, the understanding will break down.” So my “understanding” has already broken down - I don’t understand how it is possible to declare in the Museum’s new development program exactly the one according to which it has already been developing for seven years, and very successfully, which can be seen with the naked eye.

We learned from the museum staff that Likhacheva's concept, unanimously chosen as the best, was illustrated with photographs from 2010, that is, the time when the Museum hosted Korobin.

We quote Shumakov:

“We know that Korobina received the Museum in an emergency state in all areas: without title documents, with numerous violations in the legal, economic and storage spheres. For seven years of work under her leadership, the museum staff made a breakthrough in all areas of activity and brought the Museum out of the collapse ... "

And where are these employees, united by irregular work, to bring the museum out of collapse? Likhacheva declares everywhere that she "did not fire a single person." And where do they go? From the backbone of the team that pulled the museum out of the disaster, there were only 3 people left, and there were more than 30. Many left immediately after the dismissal of Korobina, the rest, who signed the petition against the appointment of Likhacheva, the “director”, tirelessly repeating after each alcoholic libation “I remember every signature, I have not forgotten no one”, squeezed out for 6 years in various ways - from demotion to threats of physical violence. The most zealous Likhachev personally promised to "bury in the museum yard." There was also a funeral - a young employee for the maintenance of museum equipment, Vanya Podshibyakin, handsome and smiling, who, as it turned out, during the operation to clean up the previous director, on behalf of Likhacheva, put bugs for listening in I.M. Korobina, fell out of the window of a high-rise building. The official version of the investigation is suicide.

And what did “Director Likhacheva” do, how can she report to people and ruthe leadership that entrusted her with a high post? Only with loud statements that "attendance to the museum has increased dramatically." Will it be a problem for Likhacheva, who barely escaped prosecution for fraud in the FMS and concocted a “concept of museum development” using the thimble-handling method, the falsification of attendance figures? The few museum employees who worked under the former director see no difference in the number of visitors. But the composition has changed - there are many times fewer architects, they no longer feel the museum is “their own” and talk about a decrease in the quality of exhibition projects, among which frankly commercial ones have begun to appear that have nothing to do with architecture or art, such as Andrey Elsipov’s exhibition which caused an explosion of general indignation.

More facts. Likhacheva canceled the permanent exposition “Great Projects of Russia”, which was developed at the level of working drawings and agreed equipment supplies, besides, it was partially put into operation (with the expositions “The Grand Kremlin Palace” and “The Corridor of Time”), dismantled the permanent exposition of the model of the “Great Kremlin Palace”, hung the Kalyazinsky frescoes on the walls, restored for inclusion in the “Great Projects of Russia”, replacing them with a large-scale project dedicated to the achievements of Russian architectural thought, stopped work on adapting the wing of the Gardener’s House to the needs of the Melnikov House branch, canceled the implementation of the permanent exhibition “ Melnikov's Life Line", closed work on the development of the Corridor of Time virtual museum, on the permanent exhibition "Memory of Monuments", which reveals the phenomenon of fixing historical memory in Russian culture, on the Credo project, which promotes the work of young Russian architects, on the project "Museum Cluster near the Kremlin Walls”, which develops the interaction of museums in the center of Moscow, canceled the development of the “Concept for the Protection and Preservation of Avant-Garde Monuments”, blocked the Magnier vaults in the Ruin wing with a floor, conceptually left for the review of visitors ... And many, many other closed or dried up projects, as a result decisions and actions of an incompetent person who got to a high position with the task of “cleaning up” the estate near the walls of the Kremlin… This is a story of destruction…

And what is in the standings? What did Likhacheva realize “on her own behalf” during the 6 years of her tenure? The biggest innovation is an inadequate rebranding, the replacement of the logo depicting the museum building on Vozdvizhenka as a collective image of Russian architecture, which corresponds to the purpose of the museum, with the letter Щ, obviously meaning the surname Shchusev. Needless to say, this decision crosses out the pre-Schusev history of the Museum of Architecture, originally opened in 1934 in the Donskoy Monastery as a division of the USSR Academy of Architecture, to which A.V. Shchusev had no relation, but also the history of pre-Schusev Russian architecture and ancient Russian architecture. Can a person who knows and respects the history of the museum he leads make such a decision? The same question arises about the competition for the construction of the museum courtyard with pavilions, held on the initiative of Likhacheva. The very idea of building up this iconic space destroys its aesthetic code and the value of an open-air museum exposition. Such a decision could be made by the manager of the house, Shvonder, but not by the director of the federal museum, who cares about the values of culture. And what about Likhacheva's plans to close off the double-height space of the Ruin wing, which she successfully leases out for outside events? The director invites specialists, before whom he sets the task of restoring the floor of the 3rd floor of the wing, which, of course, will expand the area and, therefore, in the opinion of the layman, will increase income. Obviously, the incompetent director is unaware that the Ruin is a success, including commercial success, precisely because all decisions were made in order to reveal the historical truth and beauty of space with all the marks of time, and not calculations of square and cubic meters.

Let's go back to the Open Letter:

“... However, there is still one innovation in Likhacheva’s “concept” - the creation of a museum depository in the area of ​​the Third Transport Ring. Employees of the Museum of Architecture told me that their "new director", when she was introduced in this capacity by Deputy Minister V.V. Aristarkhov, said: "We will take out all the junk from the Museum." In my understanding, this is a clearly formulated program for the liberation of the Manor from museum collections. Here my “understand” understands, but the “agreement” breaks down - she categorically disagrees.

2017 Likhachev, appointed director of the State Museum of Architecture. A.V. Shchuseva (hereinafter referred to as the Museum), presents her concept of its development: "... we take out the junk (collection) beyond the Third Transport Ring", where she proposes to build a Museum depository.

2019 interview for the Artnewspaper newspaper (No. 71, 03/22/19) - Likhacheva declares her unwillingness to build a depository on Vozdvizhenka, “even if they allocate a plot” next to the museum complex: “because the Metro passes there, creating vibrationssoil." At the same time, he points out that the Museum and the depository should be close: "logistical losses, if the depository is located far away, will be significant."

2022 interview for the newspaper Kultura (08/01/2022) - Likhacheva declares the need to rid the Talyzin Estate of the permanent exhibition of the Museum and plans to build a new building monument……. Perhaps we will build a new building in another place and keep the estate as a branch, where we will show things that do not fit into the history of architecture.”

The zeal for the fate of the monument, which will be “killed” by the permanent exhibition of the Museum, but for some reason will not suffer from the exposure of things that “do not fit into the history of architecture”, inevitably leads to the thought - why should the Museum, which is building a new building “in another place”, have a branch, not related to the history of architecture, but requiring funds for the restoration of the estate and its further maintenance?

Rhetoric Likhacheva, in which for six years of her work as director of the Museum of Architecture. Shchusev, the intention to “build a depository” turned into a plan to build a “new building in another place”, becomes a tool for freeing the estate from the museum function, as was agreed in 2016.



And what will happen to the best Museum of Architecture in the world, representing an indivisible whole with the estate? But what's the difference - from the very beginning he "was stillborn"! Having opened the eyes of the world to the unviability of the national treasure, Likhacheva concentrated her efforts on using this fertilizer for her own prosperity. This is exactly what she promised to employees who were worried about what kind of life awaits the museum of architecture with the departure of Korobina: “And we will live fucking!”. Obviously, she made the same promise to the officials of the Ministry of Culture, who put her in charge of the legendary Pushkin Museum. Will this outrageous appointment save the museum of architecture, thus freed from the main force in cleaning up the estate near the Kremlin walls? Hardly. After all, a certain Shashkova was put in the vacated director's chair, about whom no one had ever heard anything. It is only known that she is “Likhacheva’s man” and, of course, she will not let her former boss down, who showed the way and explained the rules for boarding the “high-speed elevator”, which raised her, an unremarkable creature - oops! to the post of director of the federal museum.

Timofey Grishin

To be continued

Source: www.rucriminal.info

«Похороню в музейном дворе»

Как ставленница олигарха Гордеева, директор Музея Пушкина расправлялась с неугодными




Rucriminal.info и телеграм-канал ВЧК-ОГПУ продолжают публиковать расследование o том хозяин компании ПИК Сергей Гордеев один за другим захватывает российские музеи и продвигает по служебной лестнице своего помощника Елизавету Лихачеву, которая, пр протекции Гордеева, недавно получила должность директора Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина. В первой части расследования мы остановились, как Гордеев организовал увольнение директора Музея архитектуры им. Щусева Ирины Коробьиной и назначение на ее место Лихачевой.



Елизавета Лихачева




Директором Музея приказом Министра Мединского назначили Лихачеву, но не сразу. На время волнений, связанных с уходом Коробьиной, несколько месяцев ВРИО директора назначили И.В. Чепкунову, ее заместителя по научной работе и объявили «конкурс на концепцию развития музея». И тут самое интересное - какую же концепцию разработала и представила на конкурс Лихачева, одержавшая полную и бесповоротную победу? Цитируем открытое письмо Президента САР Н.И. Шумакова:

«Прочитал «концепцию» нового директора Музея архитектуры им. Щусева и удивился — программа, изложенная в ней, не один раз была представлена архитектурной общественности Ириной Коробьиной, принявшей музей в 2010 году в полнейшем развале. Первым делом она нас собрала и представила программу спасения и развития музея, которую Союз архитекторов России одобрил. Самое интересное, что она в огромной степени уже реализована. Виртуальный Музей Архитектуры, который собирается создавать Лихачева, давно создан и в виде сайта, и в виде бесплатного мобильного приложения, которое имеется в моем айфоне. Возрождение научной деятельности, заявленное в «концепции» Лихачевой, произошло в 2010 году, более того Коробьина вовлекла в нее наш профессиональный цех, создав Ученый Совет, в состав которого вошли многие коллеги-архитекторы. Знаю, что под руководством Ирины разработана "Концепция охраны памятников Советского Авангарда", впервые охватившая архитектурное наследие 20-х — 40-х в масштабах страны и т.д. и т.п. А огромное количество книг и каталогов, выпущенных за 7 лет? Впервые Музей стал готовить издания практически ко всем своим значимым проектам, и как их оказалось много, и какого дизайна и полиграфического качества!

Постоянная экспозиция, заявленная первым пунктом "концепции Лихачевой" частично уже работает, частично существует на стадии дизайн-проекта. Мы приняли коллективное решение открывать ее отельными частями поэтапно, чтобы не закрывать музей ни на один день. 1 этап осуществлен давно - модель Большого Кремлевского Дворца положила начало возрождению постоянной экспозиции. 2 этап — "Коридор времени", интерактивная история русской архитектуры, осуществлен год назад, «Коридор» открыт и успешно принимает посетителей. Дизайн-проект трех завершающих этапов Ирина нам представила в прошлом году одновременно с радостным известием, что ей удалось привлечь спонсорские средства на ее осуществление. Сейчас широко цитируются высказывания «нового директора», в частности, «если всех понимать, понималка сломается». Так вот моя «понималка» уже сломалась — я не понимаю, как можно заявлять в программе нового развития Музея ровно ту, по которой он уже развивается семь лет, причем очень успешно, что видно невооруженным глазом».

От сотрудников музея мы узнали, что концепция Лихачевой, единогласно выбранная как лучшая, была проиллюстрирована фотографиями 2010 года, то есть того времени, когда Музей принимала Коробьина.

Цитируем Шумакова:

«Мы знаем, что Коробьина приняла Музей в аварийном состоянии по всем направлениям: без правоустанавливающих документов, с многочисленными нарушениями в правовой, хозяйственной и хранительской сфере. За семь лет работы под ее руководством сотрудники музея совершили прорыв по всем направлениям деятельности и вывели Музей из коллапса…»

А где же эти сотрудники, сплоченные ненормированной работой, по выводу музея из коллапса? Лихачева везде заявляет, что она «не уволила ни одного человека». А куда же они делись? Из костяка команды, вытянувшей музей из катастрофы, осталось человека 3, а было более 30. Многие ушли сразу после увольнения Коробьиной, остальных, подписавших петицию против назначения Лихачевой, «директор», неустанно повторявшая после каждого алкогольного возлияния «помню каждую подпись, не забыла никого», выдавила в течение 6 лет разными способами - от понижения в должности до угроз физической расправы. Самых рьяных Лихачева лично обещала «похоронить в музейном дворе». Похороны тоже были - молодой сотрудник по обслуживанию музейной техники, Ваня Подшибякин, симпатичный и улыбчивый , который, как выяснилось, во время операции по зачистке предыдущего директора по поручению Лихачевой ставил жучки для прослушивания в кабинете И.М. Коробьиной, выпал из окна высотного дома. Официальная версия следствия - самоубийство.

А что сделала «директор Лихачева», чем она может отчитаться перед людьми и руководством, доверившим ей высокий пост? Только громогласными заявлениями, что «посещаемость музея резко возросла». Разве составит проблему для Лихачевой, едва избежавшей уголовного преследования за махинации в ФМС и состряпавшей «концепцию музейного развития» методом напёрсточника, подделка показателей посещаемости? Немногочисленные музейные сотрудники, работавшие при прежнем директоре, не видят разницы в количестве посетителей. А вот состав изменился - архитекторов стало в разы меньше, они перестали ощущать музей «своим» и говорят о понижении качества выставочных проектов, в числе которых стали появляться и откровенно коммерческие, не имеющие отношения ни к архитектуре, ни к искусству, типа выставки Андрея Ельсипова, вызвавшей взрыв всеобщего негодования.

Еще факты. Лихачева отменила постоянную экспозицию «Великие проекты России», которая была разработана на уровне рабочих чертежей и согласованных поставок оборудования, к тому же частично введена в действие (экспозициями «Большой Кремлевский Дворец» и «Коридор времени»), демонтировала постоянную экспозицию модели «Большого Кремлевского Дворца», повесила на стены Калязинские фрески, отре-ставрированные для включения в «Великие проекты России», подменив ими масштабный проект, посвященный достижениям российской архитектурной мысли, остановила работы по приспособлению флигеля Дом Садовника под нужды филиала Дом Мельникова, отменила реализацию постоянной экспозиции «Линия жизни Мельникова», закрыла работу над развитием виртуального музея «Коридор времени», над постоянной экспозицией «Память о памятниках», раскрывающую феномен фиксации исторической памяти в российской культуре, над проектом «Кредо», продвигающим творчество молодых российских архитекторов, над проектом «Музейный кластер у стен Кремля», развивающим взаимодействие музеев в центре Москвы, отменила развитие «Концепции защиты и охраны памятников Авангарда», перекрыла полом своды Манье во флигеле Руина, концептуально оставленные для обзора посетителей… И много, много других закрытых или иссякнувших проектов, как следствие решений и действий некомпетентного человека, попавшего на высокий пост с задачей «зачистить» усадьбу у стен Кремля…Это история разрушений…

А что в зачете? Что Лихачева реализовала «от себя лично» за 6 лет своего пребывания на посту? Самая большая новация - неадекватный ребрендинг, замена логотипа, изображавшего музейное здание на Воздвиженке, как собирательный образ российской архитектуры, что отвечает назначению музея, буквой Щ, очевидно, означающей фамилию Щусев. Нужно ли говорить, что это решение перечеркивает дощусевскую историю музея архитектуры, изначально открытого в 1934 году в Донском монастыре, как подразделение Академии архитектуры СССР, к чему А.В. Щусев отношения не имел, но также историю дощусевской российской архитектуры и древне-русского зодчества. Может ли человек, знающий и уважающий историю музея, которым руководит, принять такое решение? Этот же вопрос возникает и по поводу конкурса на застройку музейного двора павильонами, проведенного по инициативе Лихачевой. Сама идея о застройке этого пространства, ставшего знаковым, разрушает его эстетический код и значение музейной экспозиции под открытым небом. Такое решение мог принять управдом Швондер, но не директор федерального музея, радеющий о ценностях культуры. А планы Лихачевой перекрыть двухсветное пространство флигеля Руина, который она успешно сдает в аренду на проведение сторонних мероприятий? Директор приглашает специалистов, перед которыми ставит задачу восстановления пола 3 этажа флигеля, что, конечно, расширит площадь а, значит, по мнению профана, увеличит до-ходы. Очевидно, некомпетентному директору невдомек, что Руина и пользуется успехом, в том числе коммерческим, именно потому, что все решения принимались с целью выявить историческую правду и красоту пространства со всеми отметинами времени, а не подсчетами квадратных и кубических метров.

И вновь обратимся к Открытому письму:

«…Впрочем, одно нововведение в «концепции Лихачевой» все же имеется — создание в районе Третьего транспортного кольца музейного депозитария. Сотрудники музея архитектуры сообщили мне, что их "новый директор", когда ее в этом качестве представил замминистра В.В. Аристархов, заявила: "Все барахло из Музея вывезем". В моем понимании — это ясно сформулированная программа освобождения Усадьбы от музейных коллекций. Здесь моя «понималка» понимает, но ломается «соглашалка» — она категорически не согласна».

2017 г. Лихачева, назначенная на должность директора Государственного музея архитектуры им. А.В. Щусева (далее Музей), представляет свою концепцию его развития: «… барахло (коллекцию) вывозим за Третье Транспортное кольцо», где она предлагает построить депозитарий Музея.

2019 г. интервью для газеты Артньюспейпер ( №71, 22.03.19) - Лихачева за-являет нежелание строить депозитарий на Воздвиженке, «даже если выделят участок» рядом с музейным комплексом: «потому что там проходит Метро, создающее колебания почвы». Одновременно указывает, что Музей и депозитарий должны находиться рядом: «логистические потери, если депозитарий расположен далеко, будут значительными».

2022 г. интервью для газеты Культура (01.08.2022) - Лихачева заявляет необходимость избавления Усадьбы Талызиных от постоянной экспозиции Музея и о планах строительства нового здания « Постепенно появляется понимание, что там (в усадьбе Талызиных) нельзя открывать постоянную экспозицию Музея архитектуры — это убьет памятник……. Возможно, мы построим новое здание в другом месте и сохраним усадьбу как филиал, где будем показывать вещи, не вписывающиеся в историю архитектуры».

Радение о судьбе памятника, который «будет убит» постоянной экспозицией Музея, но почему то не пострадает от экспонирования вещей, «не вписывающихся в историю архитектуры», неизбежно подводит к мысли - зачем Музею, строящему новое здание «в другом месте», филиал, не имеющий отношения к истории архитектуры, но требующий средств на реставрацию усадьбы и ее дальнейшее содержание?

Риторика Лихачевой, в которой за шесть лет ее деятельности на посту директора музея архитектуры им. Щусева, намерение «построить депозитарий» обернулось планом строительства «нового здания в другом месте», становится инструментом освобождения усадьбы от музейной функции, как это и было договорено в 2016 году.



А что будет с лучшим в мире Музеем архитектуры, представляющим с усадьбой неделимое целое? Да какая разница - он же с самого начала «был мертворожденным»! Открыв миру глаза на нежизнеспособность национального достояния, Лихачева сосредоточила усилия на использование этого удобрения для собственного процветания. Ровно это она и обещала сотрудникам, переживавшим, какая жизнь ждет музей архитектуры с уходом Коробьиной: «А жить мы будем охуительно!». Очевидно такое же обещание она сделала и чиновницам Министерства культуры, поставившим ее руководить легендарным ГМИИ. Спасет ли это возмутившее всех назначение музей архитектуры, избавленный тем самым от главной силы по зачистке усадьбы у стен Кремля? Вряд ли. Ведь на освободившееся директорское кресло посадили некую Шашкову, про которую никто никогда ничего не слышал. Известно лишь то, что она «человек Лихачевой» и, конечно, не подведёт свою бывшую начальницу, указавшую дорогу и объяснившую правила посадки в «скоростной лифт», который и поднял ее, существо ничем не примечательное, - опа! на должность директора федерального музея.

Тимофей Гришин

Продолжение следует

Источник: www.rucriminal.info