Известный спортивный журналист, автор книг о футболе Алексей Матвеев продолжает рассказ о спартаковских «звездах». Подробности – специально для телеграм-канала ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info.
«СГОРЕЛ» ЗА ТРИ МЕСЯЦА
- Внешне ничто не говорило о скорой трагической развязке, - вспоминает сын легендарного футболиста Вадим Логофет. – Сохранились фото, запечатлевшие наш совместный отдых в Италии. В августе 2011 года жили всей компанией в тамошнем живописном местечке. Я позвал своих родителей, моя супруга Катя – своих. Взяли в ту поездку и трехгодовалого сынишку. Две недели провели в удовольствие.
Папа жизнерадостным был. Много гулял, общался с нами. По традиции выпивал чашечку кофе утром, и - вперед. Повторюсь, внешних признаков приближающегося горя - никаких. Отец виски мог пригубить, винца, разумеется, итальянского. Вечерами посещали местные аттракционы с внуком и сыном Никитой. Дед Геннадий обожал его. На дворе – середина августа.
Геннадий Логофет
Уже в сентябре я заметил, отец слабеет на глазах. Цвет лица изменился, сильно похудел. Гости приезжали, как обычно. Сидим за столом, папа водки выпьет, огурчиком закусит. И «сдуваться» начинает. Пачку сигарет в день по-прежнему выкуривал. Невольно восклицал про себя: ну, как можно столько курить?! Причем с юного возраста, и, получается, до конца дней.
Во время футбольной карьеры тоже не переставал «дымить». И партнеры по клубу курили денно и нощно. Как ухитрялись резво бегать во время матчей, да еще победные результаты выдавать?! Для меня так и осталось на примере папы загадкой.
ПРЕЗРЕНИЕ К ДОКТОРАМ
Надо сказать, отец не любил врачей, обращаться к ним не собирался. Невозможно было затащить его не то, что на обследование, - на обычный прием к доктору. Вторая ошибка: по мнению папы, сколько человеку отмеряно, столько он и проживет. В общем, здоровье пустил на самотек, на волю случая, и тому подобное. «Отстань, само пройдет, может, «отвалится» ненужный кусочек, и все нормализуется», - шутил папа в ответ на мои очередные просьбы, увещевания пойти к врачам.
Ничем и никак не могли его пронять, убедить. Не стану говорить, что отец махнул на себя рукой. Это было бы неправдой. Жить он, естественно, хотел. Но ничего не делал, чтобы заняться своим здоровьем, если требовалось, поправить его. Выяснилось, и весьма скоро, что поправлять срочно нужно!
До сих пор перед глазами сценка. Уже взрослым парнем был. В буквальном смысле встал на колени перед отцом, умоляя его пойти к доктору, обследоваться. Ради всех нас, внука, прежде всего. «Ты еще Никиту должен в школу отвести, в спортивную секцию отдать», - говорил тогда папе.
В итоге получили от врачей страшный диагноз – рак слепой кишки. Специалисты отвели папе всего месяц-два жизни. Множественные метастазы в печени. «Вашего близкого человека уже не спасти, - вещал доктор. – Он начнет быстро сдавать, будьте готовы к этому», и так далее.
«Не может быть!» - в свою очередь, недоумевали и негодовали мы. Сетовали, скорее, на судьбу-злодейку, чем на докторов. Понимали, слишком много времени упущено. «Да мы папу в Израиль отправим, в лучшую клинику. Любые деньги заплатим!». У отца между тем последнюю стадию рака обнаружили.
СОСТОЯНИЕ ШОКА
Мы с мамой испытали поистине шок от происходящего с папой, но рук не опускали. Состояние мое было удручающим еще и потому, что перешел с одного места работы на другое. Все признаки роста налицо. И тут с отцом такая тяжелая история…
Тем не менее, как уже сказал, рук не опустили, продолжали отчаянно биться за жизнь близкого человека. Еще двум-трем отечественным докторам отца показали, диск с историей болезни в Израиль отправили. Надеялись на чудо, реальное исцеление. Увы. Везде нам подтвердили страшный факт: со столь множественными метастазами в печени невозможно спасти нашего папу.
Геннадий Логофет
Врачи призывали нас крепиться, как традиционно говорят в подобных случаях. Советовали сделать завершающий период жизни горячо любимого, близкого, замечательного, потрясающего нашего папы, по возможности, счастливым. Тем самым, хоть как-то облегчить его физические страдания. О которых невозможно было догадаться, если совсем ничего не знать о диагнозе.
Отец никак и ничем не выдавал себя в поведении. Общался со мной и мамой, как ни в чем не бывало. Шутил, даже поднимал настроение. А вдруг победит болезнь?! – эта мысль все время жила в нас, пока папа разговаривал со мной, мамой, реже с проверенными временем друзьями.
Геннадий Олегович не знал, что у него – рак. Но, думаю, узнай он, ничего не поменял бы в своем образе жизни. У папы, уже рассказывал, своя философия. Ну, дано прожить 69 лет, значит, так тому и быть. Это не рисовка, не поза, не притворство. Действительно, подобного склада человек. Затем, по мысли отца, придет время умирать. С убийственным спокойствием папа рассуждал о вечных ценностях еще задолго до ухода.
Помню, на такую «мелочь», как проблема с коленями, вообще не обращал внимания. Это «наследие» большого футбола. Там с людьми не церемонятся, бьют отчаянно, иногда не столько по мячу, сколько по ногам. Нередко осознанно, чтобы больнее травмировать, вывести из равновесия, подчас вовсе лишить возможности продолжить карьеру. Нравы еще те в советском футболе.
В результате у папы коленей в привычном понимании почти не осталось. Ни связок, ничего. Сплошное месиво, - надо видеть, чтобы внутренне содрогнуться, ужаснуться. Все равно отец продолжал играть за команды ветеранов, невзирая ни на что.
Хотел бы вам сказать, что после трагедии с отцом изменил свое отношение к вопросам онкологии, ее профилактике, лечению. К тому же в нашей семье никто не умирал от онкологии. Так вот, каждому из нас на определенном этапе жизни стоит обследоваться. И не стесняться этого, не бежать от возможных проблем. Выстраданные мною слова.
Например, опухоль слепой кишки, обнаруженная у папы, никак себя не проявляла. Ничего не болело, между тем рак уже делал свое «черное» дело, разрушал организм, понимаете? Отец, получилось, «сгорел» буквально за каких-то три месяца. Последнее, что мы предприняли, - отвезли родного человека в 68-ю столичную больницу на «Коломенской». Оттуда он уже не вышел. Умер 5 декабря.
На маму страшно было смотреть, настолько горем «убита». Шутка ли, тридцать пять лет с папой прожить. Душа в душу. Горе еще горше, глубже ощущалось от потери горячо любимого человека.
Время лечит? Не уверен. Горечь от невосполнимой утраты до сих пор ощущается. И с годами не проходит.
«ПОРВИ РЫЖУЮ БЕСТИЮ»!
Признаться, мало видел матчей с участием отца и его «Спартака» тех лет. Разве что на видео, в Интернете. Родился-то я в 79-м. А папа с командой брал «золото» чемпионата в 69-м, Кубок страны в 71-м. Помню его потрясающий мяч ростовскому СКА в финале Кубка. Отец буквально на последних секундах сравнял счет. На следующий день, в переигровке, спартаковцы не упустили возможность взять почетный трофей.
И мяч киевскому «Динамо» в Лужниках тоже стал легендарным, заложил основу чемпионства в том самом, 69-м. Вроде бы по амплуа – защитник, а решал одним ударом судьбу решающих для своей команды матчей. Умными, продуманными, а не авантюрными подключениями в атаку. Очень дружил с Евгением Ловчевым, несмотря на разницу лет. Евгений Серафимович наряду с отцом и другими партнерами ковал ту победу в первенстве.
Дома, на Нахимовском проспекте, хранится очень памятное, дорогое нашим сердцам фото. На нем папа со всемирно знаменитыми мастерами футбола - Львом Яшиным, Францем Беккенбауэром. Вот такие люди приезжали в гости. Как раз к новоселью пришелся их визит, мы получили новенькую тогда квартиру на Нахимовском в 82-м году.
Кто-то поинтересуется, а как же Сокольники, истинная родина спартаковцев? Почему там Логофеты не поселились, ведь именно на территории замечательного района и поныне живут многие спартаковские футболисты, да и хоккеисты тоже.
Так вышло, в Сокольниках у нас не было ни квартиры, ни какой-либо другой недвижимости. Папа в свое время получил жилье на Бутырском валу, там с женой и дочкой проживал. Потом встретил мою маму, снимали квадратные метры. Лишь спустя годы справили новоселье, о котором уже упоминал.
…Это же ДНК, не люблю ЦСКА, только «Спартак»! Как не терплю и киевское «Динамо», антипода любимой команды по советским чемпионатам. История семьи, тоже ставшая отчасти легендарной. Папа в молодости жил с родителями в доме на Бережковской набережной. Парню всего 20 лет, он уже играл в основе всенародно любимого «Спартака».
Обычный советский дворик. Мужики за столиком режутся в домино, истинно народная по тем временам игра. Знают, юный Геша вот-вот уедет в Лужники на игру против киевского «Динамо». И напутствуют молодого гения: «Да порви ты рыжую бестию!». Имелся в виду, конечно, Валерий Лобановский, колоритный в тот период игрок киевлян. Не любили его московские болельщики, как и всю команду гостей. Геша старался не обмануть ожиданий горячих, порой не в меру эмоциональных поклонников. Призыв фанатов - «рвать» - пришелся как раз на 62-й год, когда «красно-белые» действительно всех обыгрывали. И стали чемпионами страны. Самые верные, потрясающие болелы у «Спартака»!
По велению судьбы, спустя годы папа работал затем с Валерием Васильевичем в советской сборной. Более того, Лобановский позвал отца в Арабские Эмираты в качестве ассистента, эксперта. Наряду с Морозовым, Мосягиным. Чуть позже к ним присоединился Шубин.
Советский блок тренеров во главе с Лобановским готовил к матчам тамошнюю национальную сборную. Валерий Васильевич ценил знания специалистов, независимо от их клубной принадлежности. Потому что сам был незаурядной личностью в футболе…
Алексей Матвеев
Источник: www.rucriminal.info
